Вышло очередное скандальное интервью Юрия Дудя с Ровшаном Аскеровым. Скандал, собственно, начался довольно сразу - когда заговорили о войне. Темпераментный Ровшан, совершенно в духе своей социализации, а ему 52 года, сказал в запале, что когда украинская ракета летит в детскую площадку в Белгороде, у него нет никакой эмпатии. Ровшан сказал, что дети не отвечают за своих родителей, но их родители отвечают за своих детей и, например, за то, что их дети оказались на детской площадке, в которую летит украинская ракета, потому что россия напала на Украину, четвёртый год убивает ежедневно украинцев и Украина не имеет никакой другой возможности защищаться. Мне показалось, мысль его предельно ясна. Дудь назвал ее людоедской.

Я все никак не могла понять, в чем тут людоедство и в чем скандал. Потом поговорила с «живыми фашистами» в фб и, кажется, поняла. Дело не в том, что есть какие-то людоеды, которые очень радуются смертям детей. Никто им не радуется, это очевидно. Дело в том, что есть значительноем количество россиян, которые не видят за собой лично никакой вины и ответственности - не коллективной, а исключительно своей, личной, - а наоборот, пытаются ещё проявлять моральное превосходство и оправдывать эту войну тем, что на детских площадках погибают дети.

Ведь никакой ярости не вызывают люди, которые говорят «я не могу этого перенести, мне тяжело, но я вынужден оставаться в фашистской стране» или «я понимаю, что каждая копейка, которую я заплатил в налог, подоходный, на добавочную стоимость или любой другой, переплавится в ракеты и снаряды, которые вначале полетят убивать украинцев, а потом в ответ полетят убивать россиян. И в этом часть моих денег, а значит, часть моей вины. И мне это невыносимо, очень тяжело осознавать». Нет, так почти никто не говорит.

Люди, которые видят свое моральное превосходство в эмпатии, не могут понять, что все слова, которые говорит Ровшан и любой другой на его месте - это ярость, бессилие, горе, ужас, стыд за причастность к государству одновременно. Но ведь упрекать других в отсутствии эмпатии всегда легче, чем проявить эмпатию самому. Эмпатия - это нравственный труд, эмоциональный интеллект требует больше усилий, чем эмоциональная тупость.

Может ли испытывать моральное превосходство человек, который на четвёртый год ежедневных убийств, совершенных от его имени, требует эмпатии от украинцев, которых убивают, которые кого-то потеряли на этой войне и которые в любом случае потеряли свою мирную жизнь? Риторический вопрос.

Люди, требующие эмпатии к погибшим детям на белгородской детской площадке, делают это не от великодушия, а от того, что сами они никакой эмпатии и жалости ни к кому, кроме себя не испытывают. Не жаль им никаких детей, ни русских, ни украинских. Им жаль исключительно себя, потому что им е не нравится быть фашистами, но они не готовы сделать ровным счётом ничего, чтобы ими не быть. Я уверена в этом, потому что те, кто делают, никакой особенной восприимчивости или морального превосходства не показывают, хотя им тоже очень тяжело. А те, кому нужно сейчас проявить свое моральное превосходство - это представители той самой «морали жертвы» (Campbell and Manning 2016), когда жертвенность - средство, чтобы привлечь к себе внимание и поднять свой социальный статус.

Это обычный «моральный спектакль» (Philipp Hübl 2024), стоит ли в нём участвовать? И вот это уже вопрос не риторический.

Все мнения свободны, но не все мнения имеют одинаковый вес, не со всеми мнениями нужно соглашаться. Свобода подразумевает не только ваше право высказать «неприятную правду», но и право другого разбить вам за эту «правду» нос - потому что у него своя правда, ничем не хуже вашей. Поэтому всегда соизмеряйте свои желания со своими возможностями, особенно если ваши желания непреодолимые импульсы собаки Павлова.

Толерантность по определению не может быть ко всему. Если у вас есть толерантность к фашизму, то в вашей консерватории срочно надо что-то менять. Даже не из-за моральных соображений (это не всем понятно и не для всех релевантная абстракция), а чисто из практического смысла - всех толерантных и сочувствующих фашистам обычно первыми пускают в расход.

Алина Плитман