Позапрошлым летом одна моя живущая в Европе бывшая студентка внезапно вспомнила обо мне и очень просила о встрече. Мы совершенно не были близки и не виделись с окончания ее учебы.

«Это не телефонный разговор»— написала она,——«Но я обязательно должна Вам что-то рассказать».

Она приехала в Венецию и мы встретились. В кафе ей было неудобно. Нужно было обязательно на набережной и без свидетелей.

Она только что вернулась из Москвы и там, по ее словам, случайно, разговорившись с приятелем, узнала, что он знает какой-то приют в Тверской или Калужской области, где власти РФ прячут в монастыре похищенных украинских детей. «Катя, я обязана была Вам это рассказать, я бы не простила себе, если бы скрыла эту информацию — надеюсь , я никак не подставлю своего друга, я если не возражаете, не буду называть имен»

- Да Боже упаси, —сказала ещё тогда довольно наивная я— зачем мне имена? Покажите фотографии— раз они у Вас в телефоне. Давайте я пересниму на свой.

И я достала телефон.

- Да что Вы, не нужно,— уберите! Я Вам подготовила флешку: там записана вся информация, все фотографии детей и геолокации монастырских приютов , —— и голос моей собеседницы вдруг приобрел нарочито бархатные обертона— мое ухо интуитивно отметило это, но ум ещё никак не отозвался на этот первый звоночек.

Дети. Похищенные, маленькие, беззащитные… которых есть шанс вернуть родителям или хотя бы сообщить, что они живы и где находятся—этот триггер отключил во мне всякий аналитический разум и предосторожности…

- Катя , успокойте меня, обещайте, Вы ведь этим займетесь? — продолжала моя собеседница— Ведь этих детей ищут. Я надеюсь, я все правильно сделала, что передаю это Вам…

Она обняла меня (хотя наши отношения никогда таких нежностей не преполагали) и вручила мне флешку.

Я мчалась домой с флешкой и отключенным рассудком. Хорошо, что от дома меня отделял Большой Канал и 104 ступеньки моста через него. Когда я преодолела половину , уже на самой вершине моста внутренний голос вдруг отчетливо сказал мне: стоп! Остановись и подумай.

Я его послушала. Остановилась прямо посередине моста и подумала .

Передо мной , конечно, мелькали воображаемые лица детей, но одновременно какие-то звоночки и занозы внутри мешали этой сентиментальной картинке сложиться во что-то цельное. Я доверяю своей интуиции особенно, когда она подсказывает мне включить рацио— я прокрутила в памяти эту встречу, эти объятия, бархатные нотки, и врученная мне с непонятным содержанием флешка уже не вызывала доверия и желания немедленно спасти всех.

И я поняла: не буду ничего смотреть сама и близко не поднесу эту флешку ни к своему дому, ни к компьютеру.

Я купила конверт. Аккуратно положила ее туда в пластиковом пакете. Позвонила своему приятелю, имеющему выход на СБУ, и отправила ее туда, куда он мне сказал. Если там действительно что-то ценное— оно попадет в нужные руки, — решила я. Если же все обстоит так, как я думаю— тем более.

-Ты хочешь узнать результат и что там будет обнаружено ? — спросил мой приятель.

-Нет.

- И правильно, — похвалил меня суровый военный

(Если моя студентка читает этот пост , и если она сама явилась жертвой сорвавшей ся операции—я буду рада письму от нее. А то как-то странно выходит: отдала флешку, чуть не плакала, обнималась ..и с тех пор полностью пропала. За два года ни звука, ни пол звука..,ведь так переживала за судьбы украденых украинских детей… )

Дети— триггер. История тысяч похищенных Россией детей— преступление не поддающееся восприятию. Это невозможно вместить, особенно при наличии собственных детей и достаточно сильно развитого художественного воображения…

Именно поэтому я пишу уже второй пост-постскриптум на ту же тему: о соучастии.

История с премией «Дар» развивается по ожидаемому сценарию— хорошие.ру не только не задумываются и не пытаются представить себя на месте детей или их родителей, а запускают тяжелую липкую артиллерию по защите «своего « автора в виде своей любимой Meduza.

Вместо того, чтоб ужаснуться и защищать интересы похищенных путинской Россией украинских детей, хорошие.ру выбирают другие мишени: а именно, ожидаемо —нападают на сказавшую не удобную и не выкладывающуюся в их саморепрезентацию правду Галина Рымбу(shoot the messenger ) и разумеется, выгораживают Denis Beznosov, который, оказывается «не знал» (это в августе 2022 он не знал, что такое «дети ДНР/ЛНР» и откуда они взялись на территории РФ!) , а участвовал в финансируемых фашистским таким государством программе руссификации и обработке этих детей исключительного доброте душевной , он просто «утешал» похищенных детей сказками.ру, пока родители и правозащитники всего мира бьются ежедневно за их возвращение в Украину.

Официальный комментарий от исполнительного директора IBBY Лиз Пейдж для медиа "Медуза":

«Я считаю, что он пытался утешить детей с помощью книг и рассказов. И, как многие люди в то время, не знал о незаконных действиях правительства. Таким образом он оказался втянут в трагедию войны»".

(Не могу не отметить характерное сочетание пассивного залога глагола и слова «трагедия» относительно начатой Россией агрессии).

Литератор Шубинский, например, не понимает, почему бы России не учить и не лечить депортированных детей— они что «собственность Украины»— пишет он буквально этими словами.

Bravissimi! Более чистой клинической картины, иллюстрации моих тезисов из предыдущего поста и многих других—не придумать.

Только почему-то это не радует.

До какой степени внутренней вечной мерзлоты нужно дойти, чтоб никто из деятелей детской литературы.ру не задумался, что вообще -то эти. детям нужны не русские сказки, а свои украинские родители и дома.

Но кто ж на такие мелочи как тысячи страдающих детей обращает внимание, когда речь о «великой и свободной « русской литературе и премиях- правильно я понимаю? Вы же как и я, не сомневайтесь , что все участники литературной премии , призванной пожертвовали посильные суммы в ВСУ или на программу поиска похищенных украинских детей, которую при Трампе перестала финансировать США, правда?

Как всегда в этих обсуждениях поражает (да, меня саму поражает, что ещё что-то может поражать), насколько искусно из фокуса общественного внимания и обсуждения исключается главная тема (похищенные дети): ни один комментатор от премии эту тему не затронул , а весь ракурс переключается на степень виновности (точнее , невинности) «своих», «хороших».ру. Скандал, сыр-бор только из-за репутации «своих «. Даже не из-за репутации, в из-за реноме. Главное, нечто есть на самом деле, а как это выглядит. «Россия страна фасадов»— сказал ещё м веке Маркиз де Кюстин.

Разумеется, в статье Медузы не приведена ни одна из многочисленных ссылок и фотографий , которыми Галина Рымбу снабдила свое расследование. Поэтому считаю нужным дать ей максимально широкую аудиторию по мере моих скромных возможностей: разумеется, не сравнимых с хорошо финансируемым медиа хор.ру— в том числе за счет рекламы, например, с использованием фотографий пострадавших от войны украинцев— (см ссылку в комментариях)

Итак, слово : «Вот подтверждения того, что Безносов не только организовывал эти мероприятия, но и сам принимал в них активное участие. Вот репортаж на официальном сайте РГДБ о мероприятиях "Первого книжного", которые проходили в "пунктах временного размещения" во Владимире 20 августа 2022 года. Вот Денис Безносов там, собственной персоной (внутри репортажа есть фото с ним).

Ссылка в комментариях

Мне даже интересно, какой будет после этого следующий шаг по отрицанию»— пишет она.

А шагов по отрицанию немало.

Например, Шишкин считает, что «литпремия — это не следственный комитет». Мне тоже интересно: а если б среди номинантов и общих друзей и по совместительству выдающихся писателей оказался, например, участник расстрелов в Буче— реакция была бы такой же?

Ок. В жизни можно наделать немало ошибок. Даже преступных ошибок. Но что мешает это признать? В особенности, если премия это не следственный комитет и никаких репрессий тут точно не будет? Тем более, если премия не следственный комитет? Если ты пишешь книги о «катастрофе «, если твой мир распался— неужели детскому(да и взрослому) писателю так трудно включить воображение и представить себя в аналогичной ситуации только не взрослыми дядей, а похищенным чужими дядями ребенком?

Ну нет. Представить— значит признать. А признать ни за что нельзя.

Проблема именно в репрессивном сознании : не нужно никаких следственных комитетов, следственный комитет у них в головах. Гулаг, который всегда с собой. Именно эта внутренняя зона не признает ошибок и не извиняется (это «слабина»), это она обнесенная колючей проволоки защищает только «своих»(даже если они оказываются СВОими), внутри этого периметра и при соблюдении своих «понятий» и иерархий она прощает что угодно, любые самые аморальные поступки, если их совершают свои, прощают и готовы объяснять и оправдывать всё кроме одного: уход из этих «своих « ради правды . Вот этого не прощают.. Тех, кто делает свой собственный выбор. Кто предпочитает правду круговой поруке.

Перебежчиков, говорящих правду urbi et orbi не прощают ни мафии, ни блатные сообщества, ни Кгб/фсб, ни московско-питерская интеллигенция вне зависимости от ее нынешней геолокации. Более того, особенно жестоко мстят именно им, а не лояльным «своим», тем, кто реально оказался замешен в нехороших делах.

Мафия, зона, Гулаг. Главные скрепы.

Quod erat demonstrandum.

По поводу «детей ДНР/ЛНР» я тоже имею опыт тотального непонимания (или нежелания понимать что-то за пределами своих красивых, как им кажется, жестов с барского плеча?) со стороны хороших и очень хор.ру. Видение , что это геноцидальная практика и соучастие в преступлении отсутствует не только среди Z, но среди деятелей благотворительного сектора и «хороших» волонтеров.ру

К сожалению, моя тогдашняя оппонентка по этому вопросу вскоре подверглась репрессиям и аресту в РФ (в котором хорошие.ру обвинили — нет, не следственный комитет, а меня- ибо я посмела дискутировать с теми, кто «против войны «— и бедной честной едва арестованной —пришлось даже в первом письме из тюрьмы объяснять своей хорошерусской группе поддержки, которая закидывала меня угрозами утопить меня и моих детей в венецианском канале, что я тут ни при чем. )

Впрочем, с сидящими в реальном ГУЛАГе политзаключенными дискуссию я не считаю возможным продолжать в любом случае вплоть до их (надеюсь, скорого) обмена или освобождения . Однако мнения своего по поводу «усыновления детей из ДНР/ЛНР» я не изменила. Более того, за это время аналогичное мнение выразили все международные организации, включая суд в Гааге.

А что до реакции организаторов премии, то прав мой старый приятель Chat GPT: “

«Коллективная травма может вызывать: глубокую эмпатию внутри своей группы и одновременное отчуждение, обесценивание или ненависть к другим, особенно если они ассоциируются с источником боли»

Да, украинцы сегодня это те самые другие, которых , вроде как несправедливо убивают и хочется «широкой русской душе» их пожалеть, да вроде как и не хочется совсем. Ум с сердцем, как обычно, не в ладу. Неудобные. Неблагодарные. Причиняют боль, самим фактом своего существования не дают забыть о собственной вине и ответственности.ру , да ещё забирают любимое место жертвы под солнцем. И вообще от них сплошные проблемы. Что у Трампа, что у хор.ру

Диагноз есть. Но лечение без сознательного участия пациента и признания им своего состояния , увы, невозможно. А значит, рецидивы неизбежны.

Русская культура и оппозиционная интеллигенция продолжают успешно отменять саму себя.

Остаются санкции, дисквалификации и ров с крокодилами?

Или все-таки смутная надежда на чудо покаяния и метанойи?

Увы, сегодня мне это совершенно все равно, если это не воссоединит украденых детей со своими семьями. Ничего ужаснее сломанных детских и родительских судеб, «лагерей перевоспитания» я представить не могу. И даже когда и если эта встреча случится (а я верю в хэппиэнд), то ничто не сможет сделать бывшее небывшим. Этот пережитый ужас никуда не исчезнет. Он навсегда стал частью их личности, их биографий…

Что там любит декларировать русская литература по поводу «слезинки ребенка»?

Не напомните ли?

Катя Марголис