Лет семь, наверное, было, когда стайка встревоженных соседских детей утащила меня на параллельную улицу смотреть «горелое золото тубиков». Недалеко от туберкулезного диспансера и правда лежала кучка еще дымящихся украшений, колец, цепочек, серёг, покрытая золой. Кто-то уверенно сказал, что у туберкулезников отобрали драгоценности, потому что они были заражены, и сожгли. Мальчишки поворошили эту странность палками, интерес иссяк, и все вернулись по домам. Что это было на самом деле – никогда не узнаю. Вспомнила об этом, когда пару дней назад черное крыло путина разнесло всё, и старый диспансер, и не менее старую усадьбу напротив, и дом друзей моих родных, и ещё всякое, не имеющее к крылам хищника никакого отношения.

Не доходя до турецкой крепости, где «правил Буджаком паша с высоких башен Аккермана», стоял дом, где мы проходили в школе УПК (фиг знает, как расшифровывалось), где я усердно клацала кнопками печатной машинки, с усилием перетаскивала тяжеленную коретку и ругалась из-за мелочей с соседкой по фамилии Кожвош. А рядом было красивое здание с колоннами, теперешний лицей. Так вот – его тоже больше нет, из-за того же черного крыла. Но есть 16-летний Марк, вытащивший из-под завалов друга Макса. И Марк этот красивый прям до невозможности. Такой же красивый, как семеро мальчиков ЦАХАЛа, вернувшихся вчера не домой, а прямиком за горизонт Газы, в небо. Там своих черных крыльев тоже предостаточно.

Когда захлестывает ностальгия по улицам, домам, светлому детству, в которое не войти дважды, das ist dem Menschen eigen. Но память крепче любого жесткого диска, в ней можно производить археологические раскопки, находить бесконечные культурные слои, расчищать, восхищаться, прижимать к сердцу - ценное под рукой. А вот с украденной человеческой жизнью всё не так. Напрягаешься изо всех сил, чтобы стать супергёрлой, успеть предупредить, перетащить в другое место, как котят за шкирку, выпросить до того, как… – ан нет, как в бородатом жутеньком анекдоте: «сказали в морг, значит, в морг».

И ракета пробивает мамад. И нет норки, в которой можно спрятаться от грянувшего грома.

Именно с этим тяжелее всего жить в океане сансары.

Таня Либерман