* * *

Секс — это как ужин в еврейской семье: сам не попросишь — никто не даст.

* * *

— Сарочка, у мужчины сердце не единственный орган, которому не прикажешь…

* * *

— Моня, а шо ты никак не женишься? Всё ищешь принцессу на свою горошину?

* * *

— Ой, не надо меня уговаривать, я и так соглашусь!

* * *

— Сема, три минуты секса — это, по-твоему, супружеский долг?! Это милостыня!

* * *

— Розочка, мы женаты 10 лет, и мы занимаемся сексом только тогда, когда тебе нужны деньги…

— А шо, это бывает не достаточно часто?

* * *

— А может-таки останемся друзьями!? — робко предложил Шмулик

— Ни за что! — как отрезала Фая и стала раздеваться.

* * *

— Молодой человек, заберите таки взад свои мысли от моего тела! И не смотрите на меня своими женатыми глазами…

* * *

— Поцелуй меня, Моня!

— Что за оргии на пятом году семейной жизни?

* * *

Яков Моисеевич Рабинович постепенно с грустью начал ощущать, что их постельные битвы с супругой Сарочкой превратились в дружеские встречи ветеранов

* * *

— Шо тебе привезти из Италии, Абрамчик?

— Эффективное средство от того, шо ты привезла мне из Турции…

* * *

— Фима, ты таки накажешь меня сегодня ночью?

— Брось, Софочка, ты ни в чём не виновата

* * *

— Розочка! Тебе не холодно в ногах?

— Ой, да мне всё равно, лишь бы «Да»…

* * *

Знаете, Моня, с вашей Сарой спят все, кому ни захочется!

— И я их понимаю! Мне тоже не хочется… А шо делать?!

* * *

Крик с верхнего этажа борделя вниз:

— Мадам Зося! Прикажите кочегарам, чтоб меньше топили! Клиент потеет и сползает!

* * *

— Абраша, шо вы имеете сказать за старость?

— Старость — это когда из половых органов остались одни глаза. Но взгляд — твердый!

* * *

Фира говорит мужу Йосе:

— Я уже забыла, как ты выглядишь! Ты или на работе или сзади…

* * *

— Сара Соломоновна, какая у вас красивая шляпка, и скоко Ви за нее дали?

— Не помню, раза два или три…

* * *

— Рабинович, у вас уже восемь детей. Вы что, так любите жену, или так любите детей?

— Нет, я просто люблю эту работу

* * *

Вы слышали, говорят, что те, кто активно занимается сексом, живут намного дольше. . .

— А шо я вам говорила! Эта старая проститутка Циля еще нас с вами переживет!

* * *

Розочка, вы знаете, у вашего мужа есть любовница!

— Да, мы это уже можем себе позволить!

* * *

— Сарочка, а ваш Изя в постели супружеский долг исполняет?

— Исполняет? Ой, я вас умоляю! Он там себя только в новые долги загоняет!

* * *

— Софочка, вы таки знаете, шо ваш муж бегает за молоденькими девушками?

— Ой, да не делайте мне нервы! Моя собака бегает за машинами. Но это не значит, шо если она догонит, то сядет за руль.

* * *

— Фира, золотце, а шо ты сделаешь, если я тебе изменю?

— Ой, не смеши! Напишу на твоём надгробии: «У него было светлое будущее, но он предпочёл светлую память»

* * *

Когда гинеколог в поликлинике спросил Цилю Марковну в какой позе она предпочитает заниматься сексом, она ответила:

— Доктор, давайте в очень бистрой, потому шо там Сёмачка в коридоре ждёт!

* * *

— Семен Маркович, шо мне делать? Моя Сарочка хочет от меня секса каждый день. А я таки в возрасте…

— А шо я вам говорил, Наум Аронович — не берите в жены молоденькую и страшненькую. Никто вам с нею не поможет…

* * *

Циля, таки запомни :

Мастерство женщины заключается в том, чтобы умело выдать свой гарпун за стрелу Амура!

* * *

- Роза, я, таки, не пойму, почему Сёма всё время спрашивает, как у меня на личном фронте?

- Та шо тут не понятного? На передовую хочет.

* * *

- Мадам Розенблат, ваша Софочка выходит замуж?

- Да, понемножку.

* * *

- Здесь проживают супруги Гольдберг?

- Нет. Но на первом этаже живет господин Гольд, а на четвертом госпожа Берг.

- Ага. Значит, они разошлись.

* * *

- Наум Маркович, я таки пригласил вас настроить пианино, а не целовать мою дочь!

- Но она тоже выглядит расстроенной...

* * *

Глубокая ночь. Одесса. Он и она в постели. Приближается кульминация.

Она:

- О Боже!

Он:

- Шо? Хлеб забыла купить?!!

* * *

Встречаются два одессита:

- Вы знаете, наша Циля - архитектор...

- Да, и шо она строит?

- А, эта дура ходит по Дерибасовской и строит из себя девочку.

* * *

- Может - чаю?

- Может сразу?

* * *

- Представляете, Роза Марковна, вчера у моего мужа выскочил чирей!

- Что, на самом деле?

- Нет, рядом.

* * *

Два изрядно перепивших еврея ломятся в ворота женского монастыря, явно не понимая, где находятся. Из-за ворот на них кричат:

- Уходите отсюда! Здесь у нас Христовы невесты, а вы кто такие?!

- Мы? Родственики со стороны жениха!

***

Хаим, я слышал - вы женитесь?

- Таки да!

- И как вам ваша будущая жена?

- Ой, сколько людей, столько и мнений! Маме нравится, мне - нет.

* * *

— Кто самые большие оптимисты в мире?

— Евреи… они еще не знают, до какого размера это вырастет, а уже обрезают…

* * *

Айзерман женится на молоденькой девушке.

Приходит к врачу и просит:

— Доктор, сделайте, пожалуйста, так, чтобы мое супружество было не только формальным.

Врач осматривает его и говорит:

— Увы, вам уже ничего не поможет.

— А пчелиное молочко?

— Господин Айзерман, я могу прописать вам пчелиное молоко. Я могу даже сделать так, что вы начнете жужжать. Но жалить — это уж извините!

* * *

Поутру встречаются два друга:

— Сема, — говорит Яша, — сегодня у меня была ужасная ночь! Прямо-таки кошмар! Софи Лорен, Клаудиа Шиффер, Деми Мур, Памела Андерсон и моя жена Роза боролись за то, чтобы отдаться мне!

— И это ты называешь кошмаром?

— Да, потому что победила-таки моя Роза!

* * *

— Рабинович! Я слышал, вы стали импотентом. Hу, и как вам?

— Сказать честно? Как гора с плеч!

* * *

Спускается Моисей с горы Синай:

— Евреи, у меня для вас две новости, одна плохая, другая хорошая, какую сначала?

— Давай хорошую.

— Сошлись на десяти…

— А теперь — плохую!

— Прелюбодеяние вошло…

* * *

В зрительном зале кинотеатра погас свет и вдруг громкий женский голос с последнего ряда:

— Ой, Миша, я и не знала, что вы — еврей!

* * *

Абрам и Сара жили счастливо, пока не стали выяснять, кто кого осчастливил.

* * *

Бабушка учит внучку:

Сарочка, на тебе всегда должны быть чистые трусы, вдруг встретится человек.

* * *

– Фима, как ты относишься к ceкcу?

– Да я ему жизнью обязан!