Собрались мы как-то порыбачить. Четверо нас было - отец с другом и я со своим другом. Как положено, порыбачили, откушали водочки, закусили, потравили байки, ушицы сварили. А друг отца - Виктор Петрович - немного странный и мнительный человек. На рыбалке его странность выражается так: он на время сна привязывает рыбацкую резиновую лодку себе за ногу веревкой, а сам спит, естественно, в палатке. Его комментарии по этому поводу ограничиваются тремя словами: ╚Шоб не сп... здили╩.
Значит, просыпаемся мы утром с бодуна. С жуткого. Мысли такие ленивые в голове. Будим Виктора Петровича - мол, утренний клев, рыбачить пора. Он поднимает голову и кратко посылает нас на... Тот же ответ мы получаем на вопрос о возможности использования его лодки на время утреннего клева. Принимаем это как ответ ╚да╩. Здесь надо уточнить, что тот берег озера, на котором мы останавливаемся, очень высок и крут. Спуститься пешком по нему к воде еще можно, а вот лодку дотащить - никак. Не мудрствуя лукаво, мы загружаем лодку необходимым снаряжением, кладем в нее якорь и бросаем с берега на воду. Угадайте, что было потом?
Все произошло в одно мгновение.
Вслед за лодкой из палатки, сидя на заднице, с большими (уже проснувшимися) глазами и громкими матами пролетает Виктор Петрович и скрывается за обрывом, затем раздается ╚шмяк╩, похожий на звук при падении свежего мяса на стол без скатерти. Мой друг протирает глаза и говорит: ╚Все, не пью больше╩. (Он не знал о системе сигнализации, к которой прибегал Виктор Петрович.) Я же понял, что произошло, но надеялся, что он упал в воду. В воду он не упал. Виктор Петрович лежал в лодке лицом вниз в неестественной позе, потом перевернулся, обвел окрестности помутневшим взором и сказал: ╚Хорошо, не за член привязал!╩. Эта фраза стала легендарной в узких кругах.