Интересно каким способом внушалась эта осознанная необходимость.
Почитайте лучше вот это:
----------
Кстати, о якобы "передовом характере" советчины. Изучение ее истории вызывает совсем другие ассоциации и аналогии.
Что никаким "прорывом" в развитии человечества совдепия не была, а напротив, являлась очевидным регрессом. Косвенно это подтверждают и сами "защитники", когда в ответ на приводимые факты дичайших по своей жестокости расправ над людьми, включая женщин, стариков и детей (нашедшие, кстати, отражение и в произведениях советской литературы) начинают приводить примеры из истории средневековья, или вообще из седой древности с восточными деспотиями или государствами доколумбовой Америки.
Вопрос о целях, которые ставили перед собой большевики в 1917 г., до сих пор остается в истории размытым и искажен многочисленными и противоречивыми наслоениями. Да и не мудрено — ведь и Сталин был «Ленин сегодня», и Хрущев с Брежневым действовали под флагом «восстановления ленинских норм», якобы нарушенных предшественниками, наконец, и Горбачев, опираясь на несколько фраз «политического завещания» сделал свою попытку реставрировать «настоящий ленинизм». По-своему воспринимали учение Ильича и на Западе, породив соответствующие исторические штампы, которые затем возвращались и к нам в качестве «авторитетных» или даже «общепризнанных» мнений. (А теперь это уже прёт с востока.)
Модель Ленина предусматривала строительство чудовищного государства-машины с полным подавлением личности и превращением граждан лишь в винтики гигантского механизма. На верхушке пирамиды находится «партия рабочего класса», которая регулирует всю ее деятельность с помощью государственных рычагов. Остальные работают по трудовой повинности, где укажут, и под вооруженным контролем, с быстрым и серьезным наказанием за любое прегрешение. Хотя конечно, некоторые формулировки Ильича нуждаются в уточнении. Например, о «вооруженных рабочих». К «рабочим» он по каким-то причинам всегда причислял и себя со товарищи, очень во многих его трудах и речах встречаются выражения типа «мы, рабочие».
К «рабочим» относил люмпенов, городскую чернь и деклассированную шпану. А вот кадровых, особенно квалифицированных рабочих, зачастую низводил в «обывателей», «мещан» (между прочим, как раз со времен революции эти слова приобрели оскорбительный смысл), «лакеев буржуазии», «оппортунистов». То есть, во главу угла ставились некие идеальные, «теоретические рабочие» — те, чье поведение соответствует ленинским теоретическим схемам, и кто всегда готов поддерживать выразителей «рабочих интересов» — коммунистов. А иначе ты и не рабочий получаешься.
К «рабочим» он по каким-то причинам всегда причислял и себя со товарищи, очень во многих его трудах и речах встречаются выражения типа «мы, рабочие».
Модель государства-машины начисто отрицала какую бы то ни было самостоятельность действий и личности, частную собственность, товарообмен — каждый получает положенные ему вещи и продукты лишь через централизованные системы распределения. И в этом виделся принцип не только высшей справедливости, но и железной целесообразности. Например, в статье «Сумеют ли большевики удержать власть или очередные задачи советской власти» можно найти такие положения: «Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность, являются в руках пролетарского государства, в руках полновластных Советов, самым могучим средством учета и контроля... Это средство контроля и принуждения к труду посильнее законов конвента и гильотины». «От трудовой повинности в применении к богатым Советская власть должна будет перейти... к большинству трудящихся, рабочих и крестьян».
Солженицын пишет, что основные принципы деятельности ГУЛАГа в 1929 г. предложил Сталину Н. Френкель: всеохватывающая система учета по группам — всякий, кто не обслуживает лагерь, не признан больным и не сидит в карцере, должен каждый день тянуть свою лямку; плюс хлебная шкала и шкала приварка... Но мы видим, что еще раньше те же принципы пытался ввести Ленин — всеобщий принудительный труд за пайку хлеба. Разве что «зачетов» с досрочным освобождением за ударный труд в его теории не предусматривалось, поскольку вся страна должна была превратиться в единое подобие ГУЛАГа.
В трудах многих западных авторов коммунизм трактуется как чисто русское явление и выводится из «национальной психологии». Впрочем, не только западных. По тому же пути пошли некоторые видные мыслители русской эмиграции, пытаясь связать коммунистические начала с особенностями исторического развития своего народа. С чем согласиться никак нельзя. Начнем с того, что учение Маркса родилось на Западе, и как учение материалистическое, к русской духовности ни коим боком не лежало. Да и в большевистской верхушке русским по национальности был разве что Бухарин. Да Ленин — то ли на 1/4, то ли на 1/8. А уж по своему мировоззрению все они были сугубыми «западниками», причем пытались быть даже «западнее самого Запада», начисто отрицая традиционные духовные ценности России и все ее исторические достижения до 1917 г.
Правда, и к чисто «западным» теориям коммунизм отнести тоже нельзя, особенно в ленинской доработке, поскольку он отрицал и характерные для Запада принципы индивидуализма и личного блага, да и «духовные» подпорки тоже использовал в виде всевозможных суррогатов религии — вождизма, культа мертвых «героев», веры в «светлое будущее» и т. п.
-----------------------------------------------------------------------------------------
(С)
Навязывайтесь с писаниной Владимира Ульянова кому-нибудь другому. Для меня это уже давно пройденный этап. Надеюсь я достаточно ясно для вас выразил свои мысли?