Я как раз позавчера дочитал книгу про А Хули, поэтому диалог было необязательно цитировать полностью. Но ты знаешь, меня он совершенно не убеждает. Вот это вот, например: "и если исчезнет боль, исчезнет он сам" действительности не соответствует. Например, хотя бы потому, что Будда Гаутама после просветления не исчез, а спокойно дожил до конца. Или, например, потому, что никто не испытывает боль непрерывно, о какой бы боли ни шла речь - такова природа боли. Отсюда следовало бы, что человек существует не постоянно, а как штрих-пунктирная линия.
Кстати, книга меня вообще разочаровала, что у меня с Пелевиным впервые случается. В ней замечательной предисловие, неплохая первая половина, но вот как раз все около- или псевдобуддистские объяснения иллюзорности мира в ней топорны и неубедительны, на мой взгляд. Читается как перепевы Затворника, Желтой стрелы и Чапаева. Причем если в этих книгах концепция об иллюзорности мира была изложена таким образом, чтобы быть в большой степени совместимой с реализмом, то в Книге Оборотня я не вижу для реализма никакой лазейки. В принципе, я догадываюсь, в чем тут дело. Пелевин сам по себе как человек верующим буддистом не является, что можно и из его книг понять, в принципе, а уж если почитать его известный чат-сеанс с читателями, то сомнений не остается. Для него использование буддистских концепций - просто художественный прием. И отсутствие лазеек для реализма в последней книге означает его окончательный диагноз России. В прежних книгах он давал еще России шанс, теперь он больше не верит хоть в какое-то приличное российское будущее. Для подтверждения этой интерпретации можно почитать предпоследнюю книгу, в которой он описывает Россию и ее будущее столь же примерно безысходно, но без обращения к буддизму (я имею в виду конкретно повесть Числа). Но Книга Оборотня лично меня цепляет больше. Похоже, Пелевину удалось даже меня переплюнуть в пессимистичности отношения к России, так что даже для меня это получился перебор. А ведь я в России не живу, жил в ней всего 6 лет, и не имею никаких больших оснований для того, чтобы себя с ней ассоциировать. Каково же это читать живущим в России?!
И еще есть ощущение, что хотя Пелевин и пишет в этот раз от лица женского персонажа, эта книга самая личная из всех, что ее, как ни странно, скорее делает хуже, как на мой взгляд. Потому что его эмоциональная реакция сказывается на чисто художественных качествах текста. В первых своих книгах он всегда мог оставаться над событиями, быть почти что сторонним наблюдателем. В Книге Оборотня он сам в гуще событий, он переживает с героями, и вполне болезненно. Это опять-таки уже так было в Числах, я бы назвал поэтому книгу Числа другими словами "Как вы меня все зае--ли!", так что "А Хули!" логическое продолжение, но использование концепции иллюзорности мира более сильный прием, чем просто реализм, потому что человек не сразу замечает удар. (Это примерно как тот факт, что оскорбить человека куда проще витиеватой фразой, чем прямым "Ты идиот!") Это опять-таки к вопросу о том, почему Книга оборотня сильнее цепляет, чем Числа. Что еще характерно и является другим подтверждением того, что у Пелевина это наболело - небывало короткий промежуток между выходом двух книг. Т.е. Книгу Оборотня он писал довольно-таки спешно по его понятиям, слова просились на бумагу. В общем, грустно это все.