Я выпивал, но никогда не похмелялся. Мои друзья думали, что я не болею на следующее утро, завидовалимоему организму. Но я болел и ещё как. Просто я у меня была такая философия: вчера мне было хорошо, значит сегоднядолжно быть плохо.иди так: вчера я себя плохо вл и с5гобня я наказан за вчерашнее. И третье - я полагал, что похмеляясь человек как раз проявляет зависимость.

Выпить я любил, но было ли это зависимостью? Вряд ли. Потому, что я любил общаться в пьяном состоянии. Потому, что это была единственная форма оьщения уж не знаю в России или в моём окружении. В пьяном виде люди раскрывались, становились откровеннее и именно в пьяной компании можно было находить подтверждение уважения к тебе, но только не посредством глупого вопроса; « Ты меня уважаешь?+ а оораздо тоньше. Пищи мы обычно либо после концерта, либо после репетиции и про взаимное уважение модно было и не говорить, оно было разлито в общей атмосфере. Потому что мы понимали, что мы - музыканты, а это круто.
Однажды в санатории « Сочи» в 1998 год я выпивал с большим в прошлом чином КГБ, а впоследствии советником генерала Лебедя и от него услышал неожиданное; « Высшее счастье для мужчины - обладать хорошим лирическим тенором». Оказывается КГБист пел в детстве в хоре Свешникова и понимал в пении и в музыке, на этом мы и сошлись.»