Я всегда лббил писать письма. И ещё в доме была печатная машинка и в классе пятом я развлекался с машинкой, печатая на ней. А потом подумал: а чего это я просто печатаю, ведь можно что-то срчинить. И я начал сочинять. Я даже начал писать роман « Озота за обезьянами». Сюжет был такой: некий академик Виндепский ( я долго придумывал ему фамилию делал операцию над обезьянами и превращал их в человекообразных существ, которые выполняли разные мерзкие поручения академика. Клянусь, что я тогда ничего не знал о « Собачьем сердце « Булгакова и сюжет - полностью мной придуман. Я даже помню один отрывок из главы « Первая встреча с академиком»

Я позвонил. Дверь мне открыл маленький взъерошенный человек в пенсне и с утюгом в руках:

- Морду обожгу,- зашипел академик

- - Какой мерзкий тип,- подумал я про академика

В романе было много экшена, как в фильмах Чарли Чаплина.

В восьмом классе я написал рассказ с таким сюжетом. Некий любитель химии по прозвищу Цинк якобы изобрёл какие-то особенные духи и созвал учёных химиков для того, чтобы он стал свидетелем эксперимента.

Рассказ был полу фантастический и начинался он так

« Имя нашего героя после того, как он ушёл в науку можно было узнать лишь по удостоверяющим личность документам. Сам герой именовал снбя придуманным им же прозвищем « Цинк». А произошло этот тогда, когда наш герой случайно растворил свой хвост ( не удивляйся дорогой читатель у нашего персонажа был рудиментарный отросток, напоминающий хвост) в серной кислоте и так как в результате реакции не наблюдалось выделения водорода, назвал себя полушутя « Цинком»

А кульминация рассказа происходит во время эксперимента, когда ожидалось лёгкое порозовение жидкости, сопровождаемое повышением температуры на 10 градусов Цельсия и повышением давления на одну атмосферу.

Неожиданно жидкость из бледновато розовой стала превращаться в зловеще бурую. Лицо профессора покраснело, а кончик его носа побелел: « Немедленно прекратите реакцию! - успел прокричать он.

Цинк лишь усмехнулся. Неожиданно к нему вернулось спокойствие. « Все будете гореть в геене огненной»- произнёс он.

Потом происходит взрыв и рассказ заканчивается такими словами: « Тела и только тела горят в вечном огне, души же покрыты инеем вперемешку со сгустками запёкшейся крови, а вокруг пустота , разряженный воздух»

Сейчас де я понял, что не могу придумывать, а только описывать то, что происходило со мной. Описывать худржественно разумеется. То есть я не писатель, а рассказчик. В английском языке кажется существуют соответствующие термины для тех писателей, которые создают свой мир, и длтаких как я.

Хотя я тогда в школьном возрасте тяготел к фантастическим сюжетам , иногда у меня в воображении возникали реалистичные сцены и я их записывал. Например, как я уже будучи взрослым ночью в халате и ночном колпаке крадучись подхожу к буфету, открываю дверцу , достаю заветный графинчик… И тут из детской выбегают мои многочисленные дети, хватают меня за фалды халата и умоляют: « Папа! Не пей!» А я отпихиваю из, приговаривая: « Прочь бесенята! Прочь!