закон есть закон

Отрывок из рассказа В.Шаламова

"ЖЕНЩИНА БЛАТНОГО МИРА"

Блатной мир знает два разряда женщин: собственно

воровок, чьей профессией являются кражи, как и у

мужчин-блатарей, и проституток, подруг блатарей.

Первая группа значительно меньше численностью, чем

вторая, и в кругу уркачей, считающих женщину суще-

ством низшего порядка, пользуется некоторым уваже-

нием — вынужденным признанием ее заслуг и деловых

качеств. Обычно сожительница какого-либо вора (слово

«вор», «воровка» всё время употребляется в смысле при­

надлежности к подземному ордену уркачей), воровка

нередко участвует в разработках планов краж, в самих

кражах. Но в мужских «судах чести» она участия не

принимает. Такие правила продиктовала сама жизнь —

в местах заключения мужчины и женщины разобщены,

и это обстоятельство внесло некоторое различие в быт,

привычки и правила того или другого пола. Женщины

всё же мягче, их «суды» не так кровавы, не так жестоки

приговоры. Убийства, совершаемые женщинами-блатар-

ками, более редки, чем на «мужской половине» блатного

дома.

Вовсе исключено, что «воровка» может «жить» с ка-

ким-либо «фраером».

Проститутки — вторая, большая группа женщин, свя­занная с блатным миром. Это известные подруги воров,

добывающие для них средства к жизни. Само собой,

проститутки участвуют, когда надо, и в кражах, и в

«наводках», и в «стрёме», и в ухрывательстве, и в сбыте

краденного, но полноправными членами «преступного

мира» они вовсе не являются. Они — непременные

участницы кутежей, но и мечтать не могут о «пра-

вилках».

Потомственный «урка» с детских лет учится презре-

нию к женщине. «Теоретические», «педагогические» за­

нятая чередуются с наглядными примерами старших.

Существо низшее, женщина создана лишь затем, что­

бы насытить животную страсть вора, быть мишенью

его грубых шуток и предметом публичных побоев, когда

блатарь «гуляет». Живая вещь, которую блатарь берет

во временное пользование.

Послать свою подругу-проститутку в постель началь­

ника, если это нужно для пользы дела, — обычный,

всеми одобряемый «подход». Она и сама разделяет это

мнение. Разговоры на эти темы всегда крайне циничны,

предельно лаконичны и выразительны. Время дорого.

Воровская этика сводит на нет и ревность, и «чере­

муху». По освященному стариной обычаю вору-вожаку,

наиболее «авторитетному» в данной воровской компа-

нии, принадлежит выбор своей временной жены —

лучшей проститутки.

И если вчера, до появления этого нового вожака, эта

проститутка спала с другим вором, считаясь его соб­

ственной вещью, которую он мог- одолжить товарищам,

то сегодня все эти права переходят к новому хозяину.

Если завтра он будет арестован, проститутка снова

вернется к прежнему своему дружку. А если и тот будет

арестован, ей ухажут, кто будет новым ее владельцем.

Владельцем ее жизни и смерти, ее судьбы, ее денег, ее

поступков, ее тела.

Где же тут жить такому чувству, как ревность? . . Ему

просто нет места в этике блатарей.

Вор, говорят, — человек, и ничто человеческое ему не

чуждо. Возможно, что бывает жаль уступить свою по-

друіу, но закон есть закон, и блюстители «идейной»

чистоты, блюстители чистоты блатных нравов (без вся-

ких кавычек) укажут немедленно на ошибку возревно­

вавшей) вора. И он подчинится закону.

Бывают случаи, когда нрав и истеричность, свойствен­

ная почти всем уркачам, толкает блатаря на защиту

«своей бабы». Тогда этот вопрос уже становится сужде-

нием «правилок», и блатные «прокуроры» требуют на-

казания виновного, взывая к авторитету тысячелетних

установлений.

Обычно же до ссоры дело не доходит, и проститутка

покорно спит с новым ее хозяином.

Никакого дележа женщин, никакой любви «втроем» в

блатном мире не существует.

В лагере мужчины и женщины разобщены. Однако в

местах заключения есть больницы, пересылки, амбула-

тории, клубы, где мужчины и женщины всё же видят и

слышат друг друга.

Изобретательности же заключенных, их энергии в до-

стижении поставленной цели можно поражаться. Уди­

вительно, какое колоссальное количество энергии тра­

тится в тюрьме, чтобы добыть кусочек мятой жести и

превратить ее в нож — орудие убийства или само-

убийства. Внимание надзирателей всегда слабее вни-

мания заключенного — это мы знаем от Стендаля, кото­

рый в «Пармской обители» говорит: «Тюремщик меньше

думает о своих ключах, чем арестант о побеге».

В лагере огромна энергия блатаря, направленная на

свидание с какой-нибудь проституткой.

Важно найти место, куда эта проститутка должна

прийти, а в том, что она придет, блатарь никогда не

сомневается. Карающая рука настигнет виновную. И

вот она переодевается в мужское платье, спит вне про­

граммы с надзирателем или нарядчиком, чтобы в на­

значенный час проскользнуть туда, где ее ждет вовсе

ей незнакомый любовник. Любовь разыгрывается то­

ропливо, как летнее цветение трав на Крайнем Севере.

Проститутка пойдет назад в женскую зону, попадется

на глаза надзирателю, ее посадят в карцер, приговорят

к месячному заключению в изоляторе, отправят на

штрафной прииск — всё это она перенест безропотно и

даже гордо: она выполнила свой проституточный долг.

В большой северной больнице для заключенных был

случай, когда к видному блатарю, больному хирурги-

ческого отделения, сумели привести проститутку на

целую ночь на больничную койку, и там она спала по

очереди со всеми восемью ворами, находившимися в то

время в палате. Дежурному санитару из заключенных

пригрозили ножом, дежурному вольнонаемному фельд­

шеру подарили костюм, сдернутый с кого-то в лагере;

хозяин его опознал, подал заявление; усилий скрыть это

дело было приложено очень много.

Девушка эта была отнюдь не расстроена, не смущена,

когда ее обнаружили утром в палате мужской больницы.

— Ребята просили выручить их, я и пришла, — спо­

койно объяснила она.

Не трудно догадаться, что блатари и их подруги почти

сплошь сифилитики, а о хронической гонорее даже в

наш пенициллиновый век и говорить не приходится.

Известно классическое выражение: «сифилис не по-

зор, а несчастье». Здесь сифилис не только не позор, но

считается счастьем, а не несчастьем заключенного. Это

еще один пример пресловутого «смещения масштабов».

Прежде всего, принудительное лечение венериков

обязательно, и это знает каждый блатарь. Он знает, что

«притормозится», что в глухое место он со своим сифи-

лисом не попадет, а будет жить и лечиться в сравни­

тельно благоустроенных поселках — там, где есть вра­

чи-венерологи, специалисты. Всё это настолько хорошо

рассчитано и угадано, что венериками себя заявляют

даже те блатари, которых Бог миловал от четырех и

трех крестов реакции Вассермана. И нетвердость отри­

цательною лабораторною ответа в этой реакции блата-

рям тоже отлично известна. Поддельные язвы, лживые

жалобы — дело обычное наряду с истинными язвами и

вескими жалобами.

Венерических больных, подлежащих лечению, соби-

рают в особые зоны. Когда-то в тахих зонах вовсе не

работали, и это было самым подходящим «убежищем

Монрепо» для блатарей. Позднее эти «зоны» устраи­

вались на особых приисках или лесных командировках,

где, хроме сальварсана и пайка питания, арестанты

должны были работать по обычным нормам.

Но фактически никогда в таких зонах настоящего

«спроса» работы не было, и жилось в этих зонах много

легче, чем на обычном прииске.

Венерические мужские зоны были всегда местом, от­

куда в больницу поступали молодые «женивы» блатарей,

зараженные сифилисом через задний проход. Блатари

почти сплошь педерасты. В отсутствие женщины они

развращали и заражали мужчин — под угрозой ножа

чаще всего, реже за «тряпки» (одежду) или за хлеб.

Говоря о женщине в блатном мире, нельзя пройти

мимо целой армии этих «зоек», «манек», «дашек» и про-

чих существ мужского пола, окрещенных женскими

именами. Поразительно то, что на эти женские имена

носители их откликались самым нормальным образом,

не видя в этом ничего позорного или оскорбительного

для себя.

Кормиться за счет проститутки не считается зазор-

ным для вора — личное общение с вором проститутка

должна ценить очень высоко. С другой стороны, суте­

нерство — одна из «заманчивых» деталей профессии,

весьма нравящаяся мужской воровской молодежи.

Скоро, скоро нас осудят,

На Первомайский поведут,

Девки штатные увидят,

Передачу принесут, —

поется в тюремной песне. «Штатные девки» — это и есть

проститутки..."(с)В.Шаламов