Печально это

В отце не вытравили немца

И не убили наповал.

Мне ж выпал путь переселенца,

Причём который опоздал.

Давно навешали народу

Нелепых помыслов сумбур –

Выводят новую породу

Из смеси нравов и культур.

Нам говорят – не перспективны

Патриотизм, народный дух,

Они опасные инстинкты,

И вспоминать их стыдно вслух.

Мол, популяция другая

К ним потеряет интерес,

Природы голос отвергая,

Всех снивелирует прогресс.

Всё это, в общем-то, печально,

И трудно верить в эту чушь –

Пусть экономика глобальна,

Но не создать глобальных душ.

Пока что чувства не убили,

Не всё отобрано у нас,

Но только мой отец в могиле,

Наверно, вздрагивал не раз

Суд

Затаив дыханье, но без страха

Слышу из столетий голоса –

Это встали пращуры из праха,

Суд вершат и смотрят мне в глаза.

Я уйти от взоров их не волен,

Даже если б этого хотел.

Встали пахарь, крестоносец-воин,

Рядом мастер оружейных дел,

Шорник и скорняк, пропахший кожей,

Слуги в одеянии простом.

Вижу – из толпы служитель божий

Молча осенил меня крестом.

Вот ещё, ещё – уже без счёта, Т

ех, кто пролил в жизни роковой

В эту землю море слёз и пота

Да и крови собственной с лихвой.

Много их, не знавших до кончины

Обо мне, потомке, ничего,

Не истце, ответчике-мужчине,

Заявившeм право на родство.

Ни подмену, ни притворный глянец

Признавать не будет этот суд.

Кто я предкам? Может, иностранец?

Или что-то кровное найдут?

Все слова беспомощны и мелки.

Смотрят предки пристально, в упор,

И важней с параграфом отметки

Для меня их честный приговор.

Виктор Шааф