Я тоже всех очень люблю.

Значит мы с тобой почти братья.
А о том случае озарения я уже рассказывал, но могу рассказать ещё раз. Озарению предшествовала сильная депрессия. Это бы ла даже не депрессия ( я позде консультировался с дочерью психологом и даже с психиатрами) а это был какой- то арзамазский ужас.

1) Я переживал отъезд человека, с которым познакомился в Юрмали в нервно психическом пансионате в Пумпури , у которого путёвка заканчивалась раньше и который потом стал моим лучшим другом. Он гитарист, бывший москвич, сейчас живёт в Израиле. Мы за неделю с ним так близко сошлись, что конда он уехал, у меня как будто кусок души с кровью вырвали.

2) После его отъезда я пережил первую измену своей первой женщины. У меня закрутился роман с ткачихой из города Чайковский.Я передивал наш разрыв и измену ( потом оказалось , что измены не было)

И вот на фоне всех этих переживаний я брожу по Пумпури, а погода тогда в сентябре 1976 была мрачная, я называл это Мёртвым сехоном

И вот иду я и гляжу на дома, окна которых были закрыты ставнями. Раньше я на эти ставни не обращал внимания и отношение к ставням у меня было нейтральное и даже лучше нейтрального, потому что у бабушке в частном доме тоже были ставни и я любил ребёнком их закрывать.

А тут эти ставни сыграли роль спускового крючка. Я вдруг подумал - какая унылая у них жизнь, если каждый вечер они запирают свои окна на ставни. И тут же эта мысль стала разрастаться до мысли - как же жалка и уныла вся эта человеческая жизнь и мне стало становиться всё хуже и хуже. Депрессия происходит совсем по другим законам. А здесь как усиливающая боль, душевная боль. И вдруг, как по какому-то делчку боль прекратилась и открылась простая, но новая для меня истина. Как будто в моём сердце до этого был осколок заколдованного зеркала, а сейчас моё сердце открылось. Збесь следует обязательно самзать, что до этого момента я был достаточно эгоистичен, лишён эмпатии к людям ( но не к животным) и кроме того я был самовлюблён и насмешлтв. В частности я надсмехался над отдыхающими, над их курортными романами, только что карикатуры на них не рисовал, как доктор Вернер.

А тут меня пронзила далость ко всем людям, но прежде всего к этим самым отдыхающим. Мне уже не казались смешными их курортные романы, а я стал видеть в этих романах драму и стал понимать и далеть этих людей, а следующей мыслью пронзившей меня была мысль, что не только они эти конкретные люди над которыми я иронизировал, но и все остальные достойны любви и далости.

Я сейчас развёртываю что со мной происходило во времени. На самом деле всё это произошло в олно мгновение. И это было какое-то чудо и н никогда ни прежде ни после этого ничего подобного со мной не случалось. И теперь мне только иногда нужно вспомнить это состояние.

Кроме того с возрастом добавилась мудрость и жизненный опыт. Я вижу что человек становиться тем или иным из за случайности или из за неумения аналитически мыслить