В следующий раз на меня настучали пять лет спустя.

Мне было 10 лет, когда, помнится, в притихший наш 3-й класс «В» вошла строгая завуч. Мы вскочили. Она разрешила нам сесть, оглядела нас, остановилась на мне и вызвала меня в коридор. Приказала идти за ней, по дороге шепнула:

— Говори только правду, понятно? Напряженный, недоумевающий, я послушно трусил за завучем. Я не знал, что надо мной тяготеет обвинение, без преувеличения, грозящее страшной карой.

-Только правду, тебе поверят! — и она втолкнула меня в кабинет директора Николай Гаврилыча

Тут Сосницкий утверждает… Он сигнализировал, значит, что ты в школе плакаты срывал. Перед праздником. Было дело?

А дело было так. Действительно был какой-то первомайский с портретом ВИ Ленина. И мне показалось, что он висит косо. Я и сказал Сосницкому: Смотри Ильич как то косо висит, давай поправим.

Мы сняли плакат, но не смогли его повесить- кнопки . При этом мы спешили на урок.

- Ладно, пусть постоит пока, после физры повесим

…………….

— Нет, — отрезал я, — было не так! и рассказал я о плакате, о кнопках. О том, как мы вместе свернули плакат в аккуратный рулон и хотел я… Николай Гаврилыч даже и не дослушал. Перед ним лежал номер «Правды» с передовицей, целью которой было как-то утихомирить охватившую массы, истерику; террор никогда не бывал монотонным, он

— Понимаешь, Сосницкий ? Твой товарищ хотел нашей школе помочь, устранить недостаток, а ты… Кто же ты теперь, Виталий Сосницкий, выходишь, а? Получается, что ты кле-вет-ник! Ты тут что же задумал, кадры компрометировать? Подрывать единство наше задумал, а? Так тебе, Сосеицки, не удастся посеять рознь в наших сплоченных рядах. Не у-даст-ся! Не выйдет из этого дела у тебя ни-че-го!

То есть мне тогда повезло, что директор разобрался в ситуации. Надеюсь, что соответствующие органы, в которые решил написать Посейдон, разберутся и вынесут правильное решение.