В авторских колонках тезисы Пригожина цитировать уже давно нельзя, а

сегодняшнее интервью и подавно: каждый тезис (включая рассказ о событиях

вокруг 24 февраля прошлого года), если его произнесет кто-то другой,

повлечет за собой буквально букет статей Уголовного кодекса.
От

источников, близких к Старой площади – точнее, той ее части, которая

отвечает за общее формирование информационной картины дня и общую

тональность освещения СВО, мы знаем, что реверансы в адрес Пригожина

официальным медиа и телеграм-каналам сказано умерить, а за поддержку его

тезисов о конфликте с Минобороны могут и вовсе наступить серьезные

последствия.
Зафиксируем следующее.
Во-первых, конфликт,

очевидно, серьезен, так как в сегодняшнем заявлении Пригожина (которое

ряд телеграм-каналов уже, опасно шутя, назвали посланием).
Во-вторых,

ожесточенная борьба с антивоенной и либеральной частью общества,

которая или выдавлена за границу, или сидит по тюрьмам, или просто

молчит в ожидании стука в дверь в 6 утра, власть, действовавшая по

принципу «только не майдан» в решительный момент осталась без козырей и

харизматичных фигур, которые можно было бы теперь Пригожину

противопоставить, и никакими нежными заклинаниями в сторону уехавших,

совмещенными с обещаниями проверить каждого из них на госизмену, этот

баланс не восстановить.
Как это ни звучит дико в нынешней ситуации,

будь в России публичная антивоенная оппозиция, для власти сейчас не так

страшен был бы вызов Пригожина, и уж тем более, не существовало бы

риска, что эмигрантская часть оппозиции, действующая теперь по принципу

объединения да хоть с чертом, но против режима, не начнет помогать

разгонять все те же антиэлитные тезисы и считать Пригожина пусть очень

странным, но союзником.