Стало известно о повреждении объекта инфраструктуры в Херсоне: Украина: Бывший СССР: Lenta.ru

«У врага два пути — плен или смерть» Боец российского спецназа — об операциях в Донбассе и сражениях под Киевом: Полиция и спецслужбы: Силовые структуры: Lenta.ru

Боец спецназа ВС РФ с позывным Солдат рассказал о сражениях в районе Угледара

Город Угледар на южнодонецком направлении специальной военной операции (СВО) стал местом ожесточенных боев между российскими военными и бойцами Вооруженных сил Украины (ВСУ). На днях морпехам Тихоокеанского и Балтийского флотов удалось почти без единого выстрела занять несколько позиций под Угледаром — однако город пока не взят. Сегодня там сражаются самые разные российские подразделения, включая армейский спецназ. Один из его бойцов с позывным Солдат рассказал «Ленте.ру» о своей службе в зоне СВО, боевых операциях и судьбе пленных украинских военных.

«Противника отличают агрессия и татуировки»

В какой-то момент я просто потерял счет времени и лишь потом понял, что по мне вели огонь из минометов около девяти часов

Какие задачи армейский спецназ сегодня выполняет на Украине?

Мое подразделение штурмует конкретные территории, занимается их зачисткой. Схема всякий раз примерно одинаковая, механизм освобождения участка отработан и налажен, в нем каждый знает свою роль. Освобождение населенного пункта начинается с артподготовки — мы корректируем работу артиллерии.

После того как артиллерия отработала по объектам противника, на место выдвигаемся мы вместе с танками и бронемашинами. На этом этапе очень важно получить полный контроль периметра, чтобы диверсионные группы противника не смогли сорвать наши планы.

При этом стоит отметить: мы не пытаемся освободить каждый конкретный дом — вместо этого точечно выявляем бойцов Вооруженных сил Украины. Самых радикальных из них уже после захвата в плен можно вычислить по двум признакам: неадекватному, агрессивному поведению и специфическим татуировкам. А дальше у врага два пути — плен или смерть.

«Мы часами лежали под обстрелами»

Что происходит с пленными бойцами ВСУ?

Все они, как правило, заводят одну и ту же песню — о том, что их якобы завербовали националисты. Но тех пленных, кто был мобилизован или кого заставили пойти на фронт насильно, видно сразу.

Мы с ними обращаемся по-доброму: это обычные люди, у которых подчас не было иного выбора и которые заслуживают человеческого отношения

А вот с настоящими националистами дело обстоит иначе: для многих из них плен становится билетом в один конец.

В каких боях вам доводилось участвовать?

Я участвовал во многих — на киевском, изюмском, херсонском направлениях, был в Запорожье, а сейчас мое подразделение под Угледаром. За это время я не раз вытаскивал раненых товарищей из-под плотного огня противника — это не героизм, таковы реалии боевых действий. Самые суровые бои, конечно, были на киевском направлении.

Вместе с нами и другими армейскими подразделениями шли бойцы ЧВК и Росгвардии, а противник не жалел боеприпасов. Бывало, мы по три-пять часов лежали под обстрелами в окопах — и так прошли полтора месяца, а то и больше. В конце концов нам сказали отходить — и мы отошли, хотя были в 15 километрах от Киева.

Мы выполнили приказ, противника успели уничтожить прилично. Причем нам это далось дорогой ценой: в какой-то момент я вместе с товарищами оказался в полукольце — начались вынужденные перебои в снабжении, не хватало ни еды, ни воды. Но свою задачу мы выполняли до конца.

Служат ли вместе с вами мобилизованные? Как они проявили себя?

У нас в других подразделениях есть мобилизованные — парни из Якутии, очень хорошие ребята и настоящие патриоты. По ним видно, что в зоне СВО это неслучайные люди: они искренне стремятся защищать Родину.

Никто из них ни разу не пытался дезертировать — среди них этого нет и быть не может

Группа Quasar Позитив и Познание