Резко возросшая враждебность Франции

может быть обусловлена и еще одним фактором -

в ее бывших колониях прошел ряд военных переворотов, и

местные хунты демонстративно начали ориентироваться на Москву. Правда,

кроме словесных интервенций что-то действительно существенное пока не

происходит, однако потеря контроля над «своими» территориями,

безусловно, нервирует и создает трудности в том числе и экономического

характера.

Россия, входя в эти территории, приобретает на самом

деле не так уж и много - африканское сырье имеет ценность для развитых

экономик, для российской, у которой существует ощутимый крен вниз,

захват сырьевых рынков не является крайне актуальной задачей. Скорее,

здесь фантомная боль сверхдержавности, вынуждающая конкурировать с

«потенциальным противником», причем даже тогда, когда содержательный

смысл в этом крайне невелик.

Но взамен этих неясных приобретений

Кремль получает явную враждебность со стороны Парижа. Трудно сказать,

уравновешивает ли одно другое, скорее всего, нет. Лишний враг в обмен на

сомнительных друзей - неважный размен