У геологов.

Сброшенных с неба двух мешков с гуманитарной помощью хватило ненадолго- мы же думали, так будет и дальше: периодически прилетает железная птица и приносит в клювике еду. Поэтому не экономили, молодые организмы с крепкими зубами быстро расправились с содержимым мешков, и нас снова настигли голодные дни.

Но, избаловавшись шоколадным коктейлем, мы не захотели опять складывать зубы на полки и, плюнув на работу, пошли пешком на базу. Идти было далеко, да ещё не по натоптанной дороге, а, в основном, лесом-болотом.

В конце первого же дня над нами пролетел вертолёт, сделал круг (Ура! Нас ищут!) и приземлился в полукилометре от нас где-то за деревьями. Пока мы добежали, вертушка взмыла в небо и исчезла. А нашим глазам открылся небольшой палаточный посёлок. Это был лагерь Иркутских геофизиков. Мы скромно подошли сразу к кухне. Повариха узрела наши вороватые блуждающие взгляды на недоеденный кусок хлеба, оставленным каким-то зажравшимся геологом на столе, и предложила перекусить. Содержимое мисок с кашей исчезло в нас быстрее, чем она налила чай. Вздохнув, женщина поняла, что глупо спрашивать, хотим ли мы добавки.

Из большой палатки вышел пожилой человек (по тем моим понятиям), лет 50. Представился- Владимир Фёдорович, начальник партии. Переговорили с ним, я объяснил нашу беду- мол, есть нечего, а начальство о нас не беспокоится, лишь обещает прислать продукты. Он, даже не думая, выделил нам палатку и предложил пожить у них до прибытия нашего вертолёта.

Очень неудобно было выходить к столу на завтрак, обед и ужин, тем более, что питались геологи намного лучше геодезистов- вертолёты прилетали регулярно, продукты свежие постоянно. А мне на связи продолжали твердить, что бортов не ожидается, держитесь. В округе у нас было немного своей работы, так что мы старались уйти пораньше, пока все спали, но это нам не удавалось, так как повариха всегда пресекала такие попытки и без завтрака не отпускала в тайгу.

Через пару дней я подошёл к Фёдоровичу и предложил ему наши услуги. Тот очень обрадовался, план не успевал выполнить, людей не хватало. Нужно было прорубить сколько-то километров визирок по тайге, по которым геофизики прокладывали сейсмокабели, а его рабочие не справлялись. С нами было проще, так как не надо было отправлять никого из ИТР на весь день, чтобы задавать направление рубки.

И мы взялись за дело, с каждым днём всё дальше уходя от лагеря. Но теперь уже мы, не стесняясь, усаживались по-хозяйски вместе с геологами за обеденный стол и смело просили добавку- как же, заработали честно!

Однажды в лагерь пришёл аргиш (караван) оленей с каюром-эвенком Захаром на крупном рогаче-самце верхом. Фёдорыч предложил нам на другой день доехать на оленях до работы, чтобы ноги не бить. Мы с радостью согласились.

Я сажусь на оленя, тот тут же поджимает ноги и ложится. Слезаю- он встаёт. И так несколько раз. У ребят та же история. Не хотят везти олени крупных бледнолицых мужиков. Но стоило сесть мелкому субтильному Захару, как олень привычно зашагал вперёд. Погрузив на животных топоры и теодолит со штативом, мы побрели за оленьей связкой следом.

За те дни, что мы там жили, прорубили так много визирок в лесу, что Фёдорыч, растрогавшись, пригласил меня зимой в гости в Иркутск на угощение.

К слову, я приезжал к ним потом в экспедицию в командировку, но в рабочее время нельзя было выйти никому из здания, предложили самому сбегать за бутылкой. Естественно, закончилось чаепитием. Правда, ребята помогли мне тогда, сделали копию геофизических профилей втихушку от спец.части на мой следующий обьект.