Километрах в двадцати от села Непа, что стоит на левом берегу реки Нижняя Тунгуска, находилась деляна, где заготавливали дрова на зиму для больницы, сельсовета, школы и прочих учреждений. В этом же селе была и база нашей геодезической партии. Моя бригада собиралась весной выезжать в тайгу на работу, и пока рабочие загружали имущество в вездеход, я прощался с коллегами, в кружках булькала огненная вода, произносились тосты.
Неожиданно на территории базы появился какой-то бородатый тип лет сорока. Несмело приблизился к нам, с завистью косясь на бутылку с водкой- явно, гражданин был с тяжёлого похмелья. Рядом с ним бежала небольшая чёрная беспородная собачонка. Мужик громко материл собаку и то и дело норовил пнуть её. Псина, поджав хвост, отбегала в сторону, а потом снова жалась к жестокому хозяину.
- Мужики, здравствуйте. А кто у вас начальник?
- Мы все тут начальники!- гаркнул в ответ мой коллега.
- Да я слышал, что вы в тайгу собираетесь. Мимо деляны леспромхозовской не будете проезжать?
- Ну да, рядом проедем.
- А меня не захватите с собой? Я тут продуктами затарился, пешком на себе не унесу, а в леспромхозе сейчас техники нет.
- Ну, давай по-быстрому загружайся, подкинем тебя на деляну. Как звать-то тебя?
- Лёха.
- А волкодава твоего? Что ж ты с собакой так обходишься?
- Ведьма её зовут. Только беспонтовая она- ни охотиться, ни охранять. Наверное, сожру её когда-нибудь- ощерился он.
Мы переглянулись. Наверное, каждый подумал: "вот придурок!"

Мужик потрусил под горку в деревню, а через полчаса притарахтел мотороллер "Муравей", привезли его и какие-то мешки. Я залез в кабину, а моя банда и Лёха с Ведьмой уселись сверху на вездеход.
По раскисшему зимнику мы с трудом доползли до деляны. Там стояла избушка, а на площадках, свободных от леса, сложены поленицы дров.
Лёха спрыгнул с вездехода и всплеснул руками:
- Вот гад! Что натворил-то! Все дрова раскидал и в избушке напакостил!
- Да-а, брат, работы тебе тут немеряно...

В избе было всё перевёрнуто верх дном: матрас порван, посуда разбросана, печка железная валялась на полу, дверь перекошена. Похозяйничал хорошо медведь, пока Лёхи не было.
- Мужики, оставьте мне ружьё какое-нибудь, а?- взмолился Лёха.
Но кто же отдаст своё оружие незнакомому человеку, который, к тому же, нам был совсем даже несимпатичен.
Попрощались и уехали работать, оставив Лёху и Ведьму одних.

Прошло месяца два, нам по какой-то причине пришлось выехать на базу. Неожиданно у магазина встретили пьяного Лёху. Рядом с ним была и его Ведьма.
- Что, не сожрал свою собаку?
- Да вы что? Как можно? Она же мне жизнь спасла, Ведьмочка мой любимая...
Лёха обнял собачонку, прижал к себе и стал ласкать, гладить её. Ведьма от радости закрывала глаза, прижимала уши, облизывала руки хозяина, и, если у морды и бывает выражение счастья, то как раз у Ведьмы так всё и выглядело.

-Рассказывай, Лёха!
- Ну, вы уехали, я навёл порядок в избушке, собрал, как мог, поленицы снова, а ночью пришёл медведь. Ведьма в доме под нары забилась, а я в таз стучал, но медведю всё было пофиг: раскидал поленицы, в окно заглядывал. Ужаса я натерпелся!!! И так каждую ночь. Днём он отоспится, а ночью в гости приходит. Пытался я ему Ведьму скормить, думал- отстанет, а она так визжала и отбивалась, что не смог вытолкать на улицу.
Через неделю решил я в деревню идти- пусть хоть ракетницу выдадут. Рано утречком двинулся я в путь, думал- косолапый где-нибудь отсыпается.
Хрен там! И часа не был в пути, как навстречу мне выходит здоровенный меведище- тот самый, что хулиганил и в окно заглядывал. Я встал, как вкопанный, Ведьма исчезла куда-то. Я ведь- подлец такой- бил её всё время и не кормил совсем. Стою я, значит, а медведь ко мне, неспеша, бредёт. Понимает, что никуда не денусь. Снял я энцефалитку, взял её в одну руку, а в другой нож сжал. Думаю, когда подойдёт вплотную, брошу ему в морду куртку и сразу же ножом ударю. Но, чем ближе медведь подходил, тем страшнее становилось. И тогда заорал я, заблажил дурнинушкой:
- Ведьмочка!!! Любимая моя!!! На помощь, Ведьмочка!!!
И, верите, выскочила из леса моя собачка и давай вокруг медведя прыгать и лаять так звонко, что у меня уши заболели. А медведю-то ещё неприятнее. Хотел он её лапой зацепить, так она крутится вокруг него, ускользает. Стою я, не жив, не мёртв. Вот, думаю, сейчас Ведьму убьёт, а потом и за меня возьмётся. А медведь ярился-ярился, да и побежал от Ведьмы- отступил с позором, значит. Вернулась ко мне моя ненаглядная, дышит тяжело. И обнял я её, заплакал, говорю ей:
- Ведьмочка, простишь ли ты меня когда за те побои?
Вот ведь собака, а душа у неё- не всякий человек такую имеет. Могла бы сбежать, бросить меня, припомнив все обиды, а она жизни не пожалела, бросилась защищать.Это ж какое сердце храброе и незлопамятное в таком маленьком тельце бьётся! Я её теперь кормлю всегда. Себе бутылку не куплю, лишь бы Ведьмочка сытая была.