Про утопленников.
Выполняли мы съёмку шельфа на Братском водохранилище в октябре-ноябре 1982 года. Выглядело это так: катерок с прибором, эхолотом внутри ходил галсами по "морю", над рубкой была прикреплена длинная веха с ярким спасательным жилетом наверху. Оператор на связи передавал готовность, а потом рявкал по рации:
- Отсчёт!
А мы- три наблюдателя- стояли с теодолитами на берегу, на точках, которые уже имели координаты и высоты, образуя треугольник, и по команде записывали величину горизонтальных углов в направлении на этот самый спас.жилет (его же прекрасно видно было на фоне серой воды). Потом в камералке обрабатывали данные, вычисляя местоположение катера в определённое время по методу прямой засечки с твёрдых пунктов и вырисовывая рельеф дна. Периодически мы переплывали на своих моторках на другие точки. Однажды к нам на контроль прибыл зам.нач. экспедиции по технике безопасности- Захар Архипович по прозвищу Харабара. Бурят по национальности, он иногда немного с ошибками изъяснялся. И вот, плывём мы (или идём, т.к. моряки) по морю. Ветер ледяной в лицо бьёт, брызги воды холодной, слёзы текут. Отворачиваемся, а Харабара спрашивает- кричит сквозь рёв мотора:
- Ну, что, утопленники-то вам часто попадаются?
Мы удивлённо посмотрели на него:
- Да ещё ни одного не видели.
- Как это так? Пока плыли, я уже нескольких заметил. Осторoжнее нужно быть, всегда один из вас должен на носу сидеть и утопленников отталкивать, чтобы не перевернуться.-назидательно выговорил Харабара нам.
Мы в шоке переглянулись и внимательно осмотрели акваторию: покойники в зоне видимости не возникали.
-Да вот же ещё один плывёт!- воскликнул неугомонный Захар Архипович.
Прямо по курсу покачивалось полузатопленное бревно.
- Захар Архипович, блин!!! Это называется топляк!!!
- А-а-а, точно, топляк. Так я про них и говорил, а вы утверждали, что нет их в воде...
Покатав его по морю, угостив на прощание ухой и выслушав много разных нравоучительных замечаний, высадили Харабару на берег и продолжили работу. С тех пор топляки стали у нас именоваться утопленниками.

11 ноября, подходя к причалу, мы никак не могли пробиться к берегу, мороз покрыл залив крепким льдом. Я, сидя нa носу передней лодки, пробивал веслом лёд, и мы медленно двигались вперёд. Остальные моторки пристроилисъ в кильватер и тащились следом. После очередного удара, весло застряло во льду, и я соскользнул за борт. Благо, у коллеги была хорошая реакция, и он успел ухватить меня за край телогрейки. На берегу к нам подошёл охранник и сказал, что умер Л.И.Брежнев.
Мы отмахнулись- эта тупая "шутка" давно надоела. Погрузили шмотки, оборудование в машину, забрались вовнутрь. Радио упорно передавало "Лебединое озеро". А потом диктор торжественно объявил о смерти Ген.сека.

В этот день мы и закончили работу на море- совпал и траур в стране по Л.И. Брежневу и неожиданный мороз, сковавший Братское водохранилище с его многочисленными "утопленниками".