Изнасилование.

Работая в Геофизике, топили мы технику и зимой и летом регулярно. Вездеходы, тракторы. В болоте, реках, озёрах. Иногда получалось выкарабкатъся самостоятельно, используя самовытаскиватель- обыкновенное бревно, на которое с двух сторон надевались цепи с крючьями. Крючья цепляли за "уши" траков гусеницы. Вездеход наползал на бревно и проезжал по нему, пока самовытаскиватель не оказывался позади. Отцепляли бревно, переносили вперёд- и так много раз, пока техника не могла самостоятельно ехать дальше. Или трос цепляли за хорошее дерево, если оно есть, и за гусеницу. Часто без посторонней помощи невозможно было выбраться из капкана. На связи взывали о помощи. Прибывали ближние бригады, и тросами другие вездеходы вытягивали потерпевшего бедствие собрата. Но бывало так, что вездеход или трактор уходили под воду, под лёд или в трясину "с головой". Тогда начиналась настоящая эпопея спасения техники. Притаскивали трактором металлическую мачту- на нашем сленге "обезьяну". Кто-нибудь лез, нырял в ледяную воду, чтобы прицепить трос к утопленнику. Через систему блоков и тросов обезьяной тянули постепенно. И трудно было поверить своим глазам, когда из-подо льда вдруг постепенно появлялся вездеход- весь в грязи, тине, обледеневший. Но, тем не менее, по всему бескрайнему северу, где проехали геологи, геофизики, топографы, полно мест, где можно увидеть крыши затонувших бедолаг, которых не было возможности спасти. Пример- трасса на Ханты-Мансийск. Прямо с дороги видны в нескольких сотнях метров от неё на болоте тракторы, вездеходы, вагончики, вернее, лишь части крыш от них.
Однажды мы ехали на вездеходе ГАЗ-71 по уже прорубленному геофизическому профилю. На дворе зима в разгаре. Уже и морозы были под шестьдесят градусов, вроде, всё должно промёрзнуть, как следует. Выскочили на лёд небольшого озерца, а на выезде из него со всей дури влетели в "окно". Рабочие сидели наверху, а мы с водителем Гришкой в кабине. Мужиков как ветром сдуло, и вот они уже стоят на прочном льду. А мы с Гриней так стремительно открыли свои люки над головой, что потом, сколько я не пытался повторить в спокойной обстановке, ничего не получалось- постоянно что-то заедало, не проворачивалось. Вылетели пробкой, присоединились к бригаде, с тоской глядя на утонувшего кормильца. Внутрь кабины медленно сочилась болотная жижа. Повытаскивали бензопилы, мои геодезические инструменты. Пытался докричаться до других бригад по маленькой рации Мотороле- безнадёга. До базы партии километров 20. Сказал ребятам, чтобы продолжали орать в рацию, а сам потопал за помощью, рассчитывая дойти часов за пять. Не успел отойти на пару сотен метров, как слышу- меня зовут парни. Вернулся- докричались мои голосистые кадры до соседей. Уже едет к нам Апельсин- так прозвали яркооранжевый тяжёлый вездеход МТЛБ. За рычагами, под стать своей технике, такой же рыжий и здоровенный водила Яшка. Приехал, зацепили трос за задний крюк, так как спереди МТЛБ тонул. Гришка, морщась, полез в кабину, сел за рычаги по колено в воде. Яшка дёрнул раз, другой, поёрзал по льду и, вдруг, дал задний ход. Его мощный вездеход всем своим весом подмял нашего бедного газончика, сплющив один бензобак, порвав тент, изуродовав дуги. Гриня, не видя, но чувствуя пятой точкой, что его давят, снова вылетел, как ракета, наружу, матерясь во всё горло. Яшка высунулся из люка, посмотрел назад, почесал сконфуженно в затылке.
Около его вездехода прыгал мартышкой разъярённый Гришка:
- Ты что, гад, сделал? Ты ж меня, практически, изнасиловал в задницу, скотина.
Яшка тоже психанул:
- Да пошли вы! Сейчас уеду- сами выбирайтесь!
Кое как мне удалось успокоить распсиховашихся танкистов. Апельсин аккуратно слез с "изнасилованного" газона под завывания Григория, потом внатяг потихонько-помаленьку потащил, потащил и выдернул из грязи вездеход. Завести его не удалось. Перецепили трос, и Яшка потянул нас на буксире на базу. Я и рабочие перебрались в Апельсин, оставив печального Гришу в кабине изувеченного газона.

Вот видео нашёл подходящее на ютубе.

www.youtube.com/watch?v=ZsabwiAFS-M