Среди лета срочно понадобилось выполнить обновление, восстановление и маркировку грунтовых реперов старой нивелировочной линии по берегу реки Нижняя Тунгуска. Собирались повторно прогнать ход через двадцать лет. В шестидесятых годах реперы были любовно окопаны или обложены брёвнами, установлены опознавательные столбы. Но время не пощадило ту работу, осталось лишь сомнительное описание, как вот такое, к примеру:
" грунтовый репер находится в трёх километрах к востоку от устья безымянного ручья." И где он- этот ручей безымянный? Были, конечно, кроки, которые также давали минимум информации. Приходилось полагаться на профессиональное чутьё и на удачу. Надо сказать, что нашли мы все реперы. Этим занялись мы вдвоём с моим вездеходчиком Мишей Орловым. Пересели на лодку "Крым" с мотором, взяли бензопилу, рацию, кучу оружия- карабин, мелкашку и ружьё, сети и отправились в свободное плавание. Не работа, а курорт. Оружие у нас быстренько заржавело, так как про охоту мы сразу забыли и питались исключительно рыбой, а жили по зимовьям. С вечера ставили сети, на другой вечер после работы проверяли и варили уху, жарили рыбу. Горячая, ядрёная уха из множества сортов рыбы (щука, налим, окунь, сиг, сорога и ,конечно же, ёрш), крепко сдобренная перцем, через пару минут заставляла раздеваться до трусов. Мокрые от пота, навёрнём по паре мисок, отвалимся, отдышимся и по-новой.
Однажды искали репер часа два- ну никаких следов нет. Описание хилое- урочище такое-то, столько-то метров от берега реки. Наконец, Мишка крикнул:
- Нашёл!
Прямо в обрыве была обнажена чёрная труба репера, но, почему-то, кривая. Присмотрелись, пошевелили, а это оказался здоровенный бивень мамонта, вымытый половодьем из земли. Правда, вид у него был абсолютно не товарный, и мы не стали его даже откапывать. Вообще, по весне, Тунгуска вымывала много всяких древних костей. Знакомый пастух у себя на заборе повесил замечательно сохранившийся череп доисторического буйвола с рогами. А наш приятель- охотник по прозвищу Будулай нашёл на перекате старинное оружие- шести или восьмигранный ствол от ружья стрельцов. Отчистил его, соорудил приклад и повесил карамультук на стену в доме.
Однажды мы отправились с Мишкой от зимовья работать вниз по течению километров за пять. Нашли репер. Пока я окапывал, делал столб с охранной табличкой, Мишка взялся выпиливать лес в форме квадрата, чтобы потом на аэроснимке можно было опознать репер. Дёрнул стартер и охнул. Кричит:
- Храповик улетел.
Часа два ползали мы по траве и кустам, но найти его в тайге дело почти безнадёжное, тем более Мишка не заметил, куда зап.часть полетела. Делать нечего, собрались и пошли к лодке. Дёргаем-дёргаем шнур стартера, мотор молчит, даже не чихает. Начал накрапывать дождь.
- Ладно, Миша, ты продолжай дёргать, а я на вёсла, погребу к зимовьюшке.
Скоро Мишка сдался, высказав всё, что он думает о моторе, бензопиле, дожде в очень энергичных выражениях. Сменил меня на вёслах, и мы по-очереди так и гребли под усиливающимся дождём. К вечеру добрались до зимовья, растопили печурку, переоделись.
- Ну, что, будем на связи заказывать бензопилу или храповик новый. И мотор лодочный чтобы доставили.
Включаю рацию, а она не фурычит. Тут уж и меня пробило. На этот раз Миша с изумлением выслушивал то, что я произносил в адрес растакой-то рации, мотора, бензопилы и погоды. Это как же так случилось, что вся техника сломалась одновременно в один день... Полночи Миша перебирал лодочный мотор, а я пытался оживить рацию. У меня получилось, а у Мишки нет. Утром на связи сообщили о наших бедах. На другой день снизу раздался долгожданный рёв моторки. Нам привезли храповик и мотор лодочный. Ну, а от нас забрали рыбку- свежую и солёную, которую уж и хранить-то было сложно.