Студент.
Мой друг Витя Головачёв занимался наблюдением пунктов триангуляции в тайге на объекте. Прислали ему помощника-записатора Славу, студента из Львова. Длинный, нескладный и худющий парень был неповоротлив, медлителен и очень этим раздражал Виктора и его рабочего по кличке Сохатый (я о нём уже не раз упоминал). Тем более, что вычислять нужно было быстро, отсчёты по теодолиту Витя тарабанил почти без паузы, а студент явно тормозил. Запись велась строго чернилами, чтобы не было соблазна подтереть ошибку стирательной резинкой. Исправления не допускались- сразу брак. Как-то переходили они вброд небольшой, но бурный ручей. Витя пригрозил студенту, что не дай Бог тот журнал замочит. И вот, Виктор и Сохатый перешли на другой берег, а хилого студента течение сбило с ног, и он, вместо того, чтобы пытаться встать на ноги, поднял на вытянутых руках планшетку с журналами, а сам скрылся под водой. Так и понесло его течением. Сохатый огромными, натурально лосиными прыжками догнал утопленника, выдернул его из воды и выволок на берег:
- Ты почему, балбес, не плыл?
- Боялся журнал замочить...
И взял над ним Сохатый шефство, пообещав к концу полевого сезона сделать из изнеженного хохла настоящего сибирского мужика. Первым делом научил пить спирт, потом уже их видели лакающими одеколон и даже клей БФ-6. На танцы в деревенский клуб они отправились вдвоём, пьяные и уверенные в своей неотразимости. Оба в болотных сапогах, энцефалитных костюмах. Сохатый с белой бородищей по грудь, картавый и гнусавый с перебитым носом, суетливый, лет за сорок ему уже было. Студент, как телок, тащился следом, пытаясь повторять всё за старшим товарищем. Начали они девок деревенских на танцы приглашать. Студент, всё-таки, робко, интеллегентно, получая отказ, с виноватой мордой шёл к следующей. А Сохатый нахрапом хватал за руки девчонку и тащил на центр клуба.
Утром у обоих были синие физиономии- местные парни недолго терпели нахальных ухажёров.
Как-то наблюдал такую сценку. Встретились мы двумя бригадами в тайге, сидим вечером у костра, треплемся. Рабочие затеяли разговор, кто как завтракает дома.
- Да Беломорину выкурю, воды глотну- весь завтрак.
-А я чифиря наверну- и на взлёт.
Студент решил вставить и своё слово. Этак вежливо сообщает:
- А, знаете, я ведь тоже почти не завтракаю перед занятиями. Мама мне яишенку с колбаской пожарит, бутерброд сделает с сыром. Кофе или чай с конфеткой выпью- и всё.
Молчание. Потом один из мужиков выдавил:
- Ну, нихрена себе- он не завтракает. Я бы от такой мамы на север не поехал.
Летом мы с Витей на пару недель улетели домой, так как тайга была затянута дымом от лесных пожаров. На базе остался его студент Слава и моя студентка Ирина. На прощание Витька пошутил:
- Вы тут не поженитесь без нас.
Когда мы вернулись, то оказалось, что не только не поженились, а стали, натурально, злейшими врагами. И всё из-за чего? Из-за простых вычислений. Студент, решив, что он умнее, так как прибыл из Львовского университета, в отличие от учащейся какого-то Томского топографического техникума, стал качать права. Оказывается, у него даже командирский голос был. Он пытался орать на Иринку, уверяя, что она неправильно вычисляет. Но получил от сибирячки отпор. Разругались два птенца. И ни черта за эти две недели не выполнили. Сидели по разным вагончикам, готовили каждый себе отдельно, не разговаривали. Причём, встретив нас, Иринка словом не обмолвилась про ссору, а студент бежал, спотыкаясь, нам навстречу, чтобы наябедничать. Правда, Витя его моментом обломал, грозно рыкнув и обещая бессонные ночи, пока тот не приведёт бумаги в порядок. Не знаю, получилось ли у Сохатого превратить домашнего мальчика в мужчину, но пить студент научился по-взрослому и стакан тянул к бутылке чуть ли не первым.