Ранней весной в Якутии начали работу. Снега было ещё море. Вездеход жалели и старались больше ножками и на лыжах передвигаться. Стало тепло, снег лип на лыжи. Выполняли теодолитный ход, шли по старому геофизическому профилю. С теодолитом и светодальномером работал мой коллега Володя, я выставлял штатив с отражателем впереди, подыскивая подходящее место. После меня оставалась траншея в снегу глубиной с метр. Проползу сотню метров и падаю без сил. Пот градом. Отдышусь и дальше ломлю целину. Наша собака лайка Люська топала следом, удобно ж ей по протоптанному идти. Ставлю очередной штатив и валюсь в снег, задыхаясь. Вдруг, Люська насторожилась, уши топориком. Прыгает в сторону, утопая в снегу, и пробирается к сосне метрах в 100. Вижу, наверху что-то чёрное зашевелилось. Никак, соболь? Должен быть ещё выходным мех у него. А мелкашка сзади у Вовки. До него метров 200. Люська доползла до сосны и, высунув нос из сугроба, тонким голосом с подвизгиванием лает. Соболь шевелится. Боюсь, убежит. Тащусь из последних сил к Володе, сообщаю ему про соболя, и уже вдвоём возвращаемся. Лезем смело, не скрываясь, на лай собаки. Уже видим, как соболь крутится на ветке, почему-то издавая странные звуки. "Кох, кох, кох.." Вдруг, пушнина взмахнула крыльями и с шумом, осыпая Люську хвоёй, улетает.

-Блииин..

Глухарь, оказывается, на дереве сидел.