Но, рано радовалась.
Дни идут, нос - распухший, кривой, при лёгком дотрагивании внутри что-то причмакивает. Ноздри не дышат, постоянно забиты какой-то массой. Лилово-чёрное лицо оконтурено зеленовато-жёлтой каёмкой.
На работе стараюсь, по возможности, не высовываться из кабинета.
Но однажды пришлось, всё-таки, пойти на ковёр к главному инженеру, - вызвал, - деваться некуда, пошла.
У главного уже находится начальник отдела комплектации, с которым мы хорошо ладим. На понедельничных планёрках сажусь рядом с ним и оказываюсь под прикрытием от ока начальства за его крупной фигурой.
Здороваюсь и направляюсь к столу, приставленному торцом к столу руководителя, усаживаюсь напротив сотрудника.
Присутствующие быстро опускают глаза, делая вид, что копаются в своих бумагах. Главный вскользь задаёт какой-то вопросик и отпускает восвояси. Больше начальство меня не беспокоило.

Однако же, время идёт, а моя физиономия не приходит в норму. Знакомые, при встрече на улице, скромно опускают глаза (потом, одна из знакомых так и сказала – а я подумала, что ты завела сожителя, который и заехал тебе кулаком).
Пошла искать другого врача, благо, в изменившейся стране с рыночными отношениями, появилась возможность выбора. Знакомые порекомендовали одну из платных клиник.
Приём ведёт мужчина-врач с рыжими усами. За столом напротив сидит симпатичная дружелюбная медсестра.
Оглядев мой попорченный дыхательный аппарат и выслушав предысторию, врач крякнул:
- ну, вы, женщина даёте! - десять дней ходите со сломанным носом.
В ужасе я воскликнула:
– что? - уже ничего сделать нельзя?!
Медсестра рассмеялась:
- не волнуйтесь, сейчас мы быстренько поставим ваш нос на место.
Уложили они меня на кушетку и аккуратненько вправили мой шнобель на место.
Походила малость с турундочками в ноздрях. Дело быстро пошло на поправку. Нос перестал чмакать, опухоль сошла, лицо посветлело. Если не вглядываться слишком придирчиво, нос стал вполне прямым и приличным.
Встречая на улице ухо-горло-носа из муниципальной поликлиники, испытывала чувство огромной неловкости.