Маргарита Владимировна разливала чай и спешила рассказать Генке обо всем, что произошло у них с Лерочкой за эти годы. Когда закрыли сельскую школу, они переехали в город, и Маргарита Владимировна устроилась по специальности - учительницей математики. Снимали комнату, и жизнь в городе им нравилась. Лерочка стала в новой школе одной из лучших учениц и старостой класса, пела в хоре. Когда дочь закачивала пятый класс, Маргарита Владимировна вышла замуж за офицера. Знаешь, как это бывает с офицерами на побывке - приехал один, а уезжает с женой и дочкой? Расписались через день после знакомства, а назавтра новая ячейка ритмично тряслась в вагоне на Петропавловск-Камчатский. Поэтому они так долго не приезжали. Ты не представляешь, как это далеко, Гена!

По Гениному виду нельзя было понять, представлял он себе Петропавловск-Камчатский или нет, но от Маргаритиного прямого и эмоционального обращения весь оживал и сразу стеснялся. Парень вырос и окреп, и если б не лицо, нельзя было бы сказать, что с ним что-то не так. Маргариту немного обескуражило Генкино взросление, ей казалось, что он всегда будет маленьким. Чрезвычайный непрофессионализм у педагога, прямо блажь. Интересно, помнит ли он их с Лерой или без понятия, у кого сейчас с визитом?

В процессе пришло, однако, разумение, что Генка без понятия. И тогда Маргарита стряхнула путы условностей и поведала, что с офицером они в конце концов не сошлись характерами. И им с Лерочкой совершенно не подошел камчатский климат. Влажность такая, что невозможно дышать. Да и прочие условия и нормы. Так что Лерочка пойдет в свою прежнюю школу и будет в следующем году поступать, в политехнический. А Маргариту взяли на работу в городской отдел народного образования. Просто невероятный случай везения - ушел специалист по состоянию здоровья, а у Маргариты как нарочно безупречная трудовая. И теперь есть хоть какая надежда на квартиру. Дом этот, Маргарита обвела взглядом комнату - память о родителях, да и все равно не продашь. Так что у них все в гору. А как ты?

Генка хронически молчал, но как минимум одна новость о нем себя выдавала - на левой руке отсутствовал указательный палец. "Как это вышло, Гена?" "Аааа..." Генка неторопливо совершил подобие рубящего движения по пустому пальцу. "Топором??" "Да" "Как?" "С-сам".

Лера наотрез отказалась пить чай, хоть Маргарита и шантажировала приличиями. Мама, я в этом не участвую, бред. Маргарите же хотелось увидеть Генку и представлялось, что у них получится доверительная обстановка, или даже разговор. Ну как разговор - обмен, мыслительный. По крайней мере ей будет что сказать.

Гость не касался чая, грыз печенья. С помощью "Да", "Не-е" и промежуточного "Аааа..." отвечал на вопросы и время от времени склонял голову к плечу. А Маргарита набирала обороты - сегодня впервые ее жизнь имела значение. Ни чужой ни близкий, этот нерефлексирующий свидетель дарил ей сейчас чувство безусловного одобрения. Терпеливо слушал бесполезные для него вещи, удерживался от советов, не перебивал, не высмеивал, не раздражался на лишние подробности и не был умнее ее задним числом. Маргарита сканировала к своему удивлению, что их разговор выводит ее на некий новый уровень самоощущения, где она больше не допекает себя за ошибки, за глупость, за несовершенство. Говорила будто смывала маску непогрешимости с лица. Между ней и Генкой снова возникла та давняя связь, когда она его обучала. Он был и остался ее лучшим собеседником. И в воздухе непонятно откуда проступили проблески будущей надежды и открылись неожиданные почти радужные перспективы! И только выговорившись, Маргарита ощутила опустошение. И странное чувство, что ее обокрали. Или даже что воровка - она, ведь как знать...

Дело вовсе не в Генке, хотя она и оптимистичнее себе его представляла. Впрочем, не правда - ничего она не представляла, она о нем никогда не думала. Поэтому и не имела собственно права на этот монолог. Как и права на такое неравноценное внимание. Все же перед ней даже не подросток, почти мужчина. Маргарита благополучно съезжала на предыдущий уровень самоощущения. Хорошо, что вошедшая в этот момент Лерочка своим “Я начну убирать со стола?” санкционировала окончание сеанса, и хозяйка повела чаепитие в сторону развязки.

“Гена, не хочешь ли еще чего-нибудь?”. "В-выпить". У Маргариты Владимировны поднялась бровь и упало сердце. "Гена, что ты такое говоришь, нельзя тебе пить" "Аааа.." Генка довольно улыбнулся, вытянул шею и совершил по ней подобие щелчка пальцами. "Отец наливает??" "Да". Таки обучаем, пронеслось у Маргариты, и она себе вдруг ясно все представила. Гена....

Генка был ни смущен ни пристыжен, все так же по-детски смотрел на Маргариту. Она решила, что лучше сейчас удержаться от выводов. И на минуту всем показалось, что им показалось.

- Гена, понимаешь...

- Хочу твою суку т-трахнуть.

Лерочка.... Лерочку бросило в жар и мелко затрясло. Вот когда до нее дошло значение слова "омерзительный", встречавшегося где-то в литературе, ха-ха! Задержала дыхание и закрыла глаза, чтобы подавить волну отвращения. Но почему-то накрыло ужасом.

Маргарита Владимировна сохраняла самообладание. Нет-нет, все в порядке, им всем снова показалось. После короткого шок-старта ее инстинкт запустил программу поиска подходящего педагогического ответа, но через мгновение был отправлен в кому ударом кулака. Следующий удар свалил Лерочку. Хорошо еще, что она не успела заняться посудой, потому что под свалившейся на нее бетонной плитой вся спина была бы сейчас в хлам из-за осколков. А вот дышать стало почти невозможно. Но...это же абсурд. Мама?? Плита знала свое дело, и вот уже руки-ноги у Лерочки совсем перестали слушаться. Сдвинуть с себя вес не было никаких сил, Лера выдыхалась. Мама??? Мама не отвечала, в доме было тихо, и единственным звуком было пыхтение надвигающейся несправедливости, неподкупной и непостижимой. Мама, мама, мама...Плита жестко подавила остатки девичьего сопротивления - руки вверх, ноги в стороны. И миг, когда смертельный ужас молнией разорвал остатки сознания, Лерочка выдавила себя из телесной оболочки. И взлетев под потолок, наблюдала, как совершается естественный человеческий акт - ее первый - в чудовищном нечеловеческом исполнении. Так запомнит ее мозг. Мамааааааааааа!!!!!!!!!!.....

Одна чашка все же разбилась. Лера, поаккуратнее. Маргарита собирала Генке печения с собой, Лерочка убиралась со стола. Гена, возьми вот еще конфет для своих...Надо же, какой герой, где только набрался таких слов?

Ночью Лера не спала. Она ожидала стука в окно. Ей казалось, что стучать будут именно в окно, а если не открыть, начнут бить стекла. Что они вдвоем с мамой против этого? Мама, давай уедем в город пораньше. Лера? Который час? Шесть утра. Шесть утра, вздохнула Маргарита Владимировна. Успеем на десятичасовой. В городе вообще-то столько дел до сентября, некогда тут рассиживаться.

Когда срывают травинку, вздрагивает вся вселенная, где Маргарита могла слышать эту странную нерусскую мысль?