Над Киевом всю ночь взрываются ракеты. На фотографии кот моей киевской корреспондентки этой ночью.

Кажется, пора писать уже апофатические посты: о чем я не пишу и не буду писать под завывание сирены собственного телефона и на фоне фотографий кота и российских ракет над Киевом.

Например, о российских «выборах». Почему? Да потому что сейчас избирательные урны на оккупированых территориях да и в самой РФ обретают свое первоначальное значение. И другого смысла у них нет. При фашизме во время войны понятие каких бы то ни было выборов, кроме внутреннего— абсурдно и безнравственно. При Сталине тоже были «выборы» и в моем детстве при Брежневе, но никому из разумных людей в голову не приходило всерьез их обсуждать. (Кстати, хочу дать ссылку на недавно вышедшую статью о нео-сталинизме современной России https://www.svoboda.org/a/znakomjtesj-neostalinizm-evgeniy... Evgeny Dobrenko)

«Все что вам надо знать о ПрБ("прекрасной росии будущего") это участие яблочников и навальнистов в фейковых выборах на территории Украины. « (Valery Balayan)

Но Российская интеллигенция в релокации снова в шоке: нам что, теперь и этом своем родном не писать, что ли? А о чем? Туда нельзя, сюда нельзя… вот она новая диктатура: уже нельзя написать ничего демократического, общегуманистического, универсальное, как мы любим и привыкли? А как же «величие замысла»?

Увы. Это еще один— и боюсь, заслуженный интеллектуальный и очень небольшой, должна заметить, ущерб этой войны. Естественные последствия . Ещё одна форма коллективной , собранной из индивидуальной, интеллектуальной ответственности. Всё нейтральное, сказанное , написанное так, как будто войны нет и ответственности нет— акт будущего самообвинения.

Все биографии и заслуги перед лицом этого обнулились. Нет никакого за-контекста. Есть здесь и сейчас. Любое обсуждение «внутренних дел», произведение, цитата, вступительный текст к выставке, написанный в 2023 по-русски навсегда останется в историческом контексте геноцидальной имперской войны РФ против Украины. И никто над этим не волен. Могу дать подсказку, практический лайфхак: если сомневаетесь, как написать или сказать, отнимите 80 лет и припишите мысленно в конце вашего текста «Берлин, 1943».

Так культур.ру с удивлением открывают для себя мир декольниальной оптики и на глазах изумленного современного мира изобретают велосипед: «И получается, что вот этот путинский универсализм "культуры и любви" - разумеется, абьюзивный и террористический - совершенно смыкается с машинальным интеллигентским - ровно таким же - самопониманием российского культурного сообщества - мы же наследуем универсализму и апостолу Павлу, мы отвергаем ложное "величие", империализм и шовинизм, это само собой и мы хотим, чтобы люди были братьями, и культура - как мы ее себе конструируем - якобы создает нам "домик", в котором мы уверенно чувствуем себя борцами с тоталитаризмом и всяческим культурным партикуляризмом ("провинциализмом")»

Вот и Александр Морозов, который еще недавно писал про мои аналогичные анти-имперские деконструкции

текстов и риторики российской интеллигенции что это «балалайка с одной струной» ,неожиданно открыл для себя, что путинские имперские нарративы совпадают с хорошерусскими представлениями интеллигенции. (В скобках отметим использование слова «провинция» /«провинциал»— вспомним его внутреннюю форму и этимологию pro-vinc() =‘побежденные» , покоренные Римской империей).

Что ж, поздравляю с запоздалым открытием. Я не в обиде.

Помогу дальнейшими аналогиями и повторю

Совпадение это нельзя считать случайным. В основе общие лагерные механизмы. ГУЛАГ РФ в головах— одна зона. Да, в том самом смысле. Повторю. Один общий лагерно-гулаговский инвариант:

1. Нарциссизм— доминирование и культивируемое сознание собственной исключительности, в основе которого опыт насилия/унижения, травмы и комплекс виктимности и неуверенности себе и своей личностной ценнности и идентичности — отсюда сбивание в стаи и произвольная агрессия в ответ на что угодно, что видится как угроза себе и своему.

2. Отсутствие общего для всех закона , замещенного встроенным (обычно негласным) кодексом «понятий», отход от которых жестко карается.

3. Принадлежность и лояльность. «Своим» можно всё.

4. Чужим или Предателям (вышедшим из парадигмы и не пожелавшим оставаться «своими») можно сделать всё, никакие морально-этические ограничения на них не распространяются (шкала вариантов: от насилия и кувалд до «Новичка» или массового буллинга).

5. Внеморальность и релятивизм. Вранье и манипуляции для достижения цели в большинстве сообществ.ру не считаются зазорным. Дальше шкала допустимого отличается лишь длиной (модулем), но не вектором.

6. Всё это выдается за объективный порядок вещей, мироустройства, природный закон и пр. Сомнение жестоко карается (см пп.2-4)

Имперство— тот же самый механизм вышедший за периметр собственной колючей проволоки, точнее желающего расширить этот периметр тоже говорит голосом универсализма (п.6) и ‘непреходящих/вечных/ преданных всеми, кроме нас» ценностей— именно в эти одежды он всегда рядится. И это всё не ново— просто давно описанное разнообразие имперского инструментария даже относительно посвященному россиянину в новинку. От «любви», «я тебе добра желаю», «я смотрю с надмирных высот и поэтому знаю, как лучше/правильнее», «забота», «старший брат», затем увещевание, мягкое давление, попытка поглощения, уязвление якобы «национализмом»/«провинциализмом», далее унижение и континуум —вплоть до грубой силы, подавления и крови. Манифестации, степени, проявления вербальные или нет и пр— разные. Но явление одно и то же. Подавление другого как не случайный, а неизбежный продукт.

Ровно на это же работает собственная виктимная исключительность. Даже в качестве жертв-режима мы в центре, впереди планеты всей. Тот же шовинизм, та же эгоцентрическая имперская оптика только в профиль.

«Єто такой особенньій, русский вариант вьісокого універсализма. Вьісокий универсализм соединяется у деятелей и носителей русской культурьі с пошлейшей имперской надутостью, с наивньім єгоцентризмом легко и естественно, как дьіхание. Русское єто универсальное, универсальное єто русское. "Украина єто где?" "чешское бьідло", "разньіе прочие шведьі". (Бродский)

Вот єто прекрасное (тоже Бродский, 1993 р.)

"На протяжении этого [ХХ] столетия русскому человеку выпало такое, чего ни одному народу (ну, может быть, китайцам досталось больше) не выпадало."

- прямо из русского варианта "вьісокого универсализма" вьітекает. Евреям не вьіпало, украинцам не вьіпало, чеченцам не вьіпало - никому как русским не вьіпало. За универсальность их, наверное.

(Спасибо за комментарий Iryna Berlyand)

Отсылаю снова и снова всех к первоисточнику—к стенограмме Лиссабонской конференции 1988. https://pereulki.com/lissabonskaya-konferentsiya-po-litera...

Как это мне самой не было печально читать: в своем имперском присвоении права на «взгляд сверху» (не важно на универсальность ли культуры или на другие народы, которых почему-то волнуют не проблемы вечности, а такие сиюминутные «мелочи», как русские танки в Центральной Европе):Бродский там, к сожалению, ничем не отличается от Татьяны Толстой. Но самое поразительное в этом документе другое: эффект «спящей красавицы»— насколько это звучит актуально, насколько ничего не изменилось и как никакая работа за 35 лет не была проведена вообще.

Да ладно, 35 лет. Всё 110…

: «"Мы проглядели, что в пресловутом, и нас захватившем, культе "святой и чистой" русской интеллигенции, которая-де лучше всех заграничных и супротив которой немцы и французы просто мещане, - что во всем этом славословии о себе самих, решительно вздорном и курьезном, гулко звучала нота национального самообожания. И когда началось освободительное движение и со всех трибун понеслась декламация о том, что "мы" обгоним Европу, что Франция реакционна, Америка буржуазна, Англия аристократична, а вот именно "мы", во всеоружии нашей неграмотности, призваны утереть им нос и показать настоящее политическое зодчество, - наша близорукость и тут оплошала, мы и тут не поняли, что пред нами взрыв непомерно вздутого национального самолюбия, туманящий глаза, мешающий школьникам учиться уму-разуму у Европы, у Америки, у Австралии, у Японии, у всех, потому что все их обогнали.»

Жаботинский «Русская ласка», 1913

Оттуда же растет и непростительное всезнайство. Опять же преступное.

Опус Ш— ссылок не будет.

На фоне блокады Арцаха и 120.000 человек без еды и лекарств ( и нет, не приходите и не объясните мне, что Арцах — это как Крым. Это не так, если только хотеть разобраться.

Отсылаю сюда: https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=10160060216807...

А за аргументацией сюда: https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=10160063110012...

Так что и объективный гуманизм теперь что ли невозможен?

Не знаю, можно, конечно вылавливать пчелок из варенья и упиваться своей человечностью, в которой так удобно не различать агрессора и жертву агрессии (вчерашний пост Нюты Федермессер https://m.facebook.com/story.php?story_fbid=99957306171635...

Но для российского интеллектуала и/или гуманиста, не желающего расставаться со своей идентичностью, мне представляется более честным иной путь.

Снять с себя эти вросшие и приросшие изнутри к голове самоназначенные вериги, в мгновение ока трансформирующиеся цепи для других (и снова совпадения почти дословные: «раб на галерах», «особый путь»—корона не давит? )— цепи «Всемирной отзывчивости» и «величия замысла» и заняться наконец просто собственным языком и собственной культурой, которые всеми своими щупальцами будут цепляться за устоявшиеся клише и препятствовать этому честному и, конечно, малоприятному разговору о себе самих. Да, деконструкция имперской русской культуры русским языком — очень непростая, но не невозможная задача. Над этим я и пытаюсь работать.

Универсализм и надмирность перед лицом убитых Россией людей (и всех прошлых преступлений и актов агрессии) это не просто непозволительная роскошь, а операция перекрытия этих преступлений. Внутренняя и/или внешняя, Осознанная или нет— не важно, не знание закона не освобождает от ответственности.

9 сентября 1990 на подмосковной дорожке топором, как это принято на Руси, неизвестный (на самом деле, конечно, всем известный и лицо его не имеет значения) зарубил священника Александра Меня. Это стало одним из поворотных дней и в моей личной биографии, но речь сейчас не обо мне. Просто сегодня И вне зависимости от отношения к христианству (а я едва ли себя могу к нему отнести теперь) мне кажется тем не менее важным напомнить его слова . Его за них убили, чтобы те же самые попы РПЦ, которая во многом и прежде были одной из веток КГБ в те годы могли и сегодня благословлять убивать или сочувственно вылавливать из варенья пчелок, упиваясь своей человечностью.

Разные ветви его последователей и преследователей где-то сомкнулись , а где-то дали разные побеги. Но почти все они сегодня— побег от страшной правды. Сегодня день памяти о.Александра Меня, он был убит 33 года назад— за это время (возраст Иисуса, кстати) можно было что-то понять.

«…модель с о у ч а с т и я человека в творческом процессе. Подлинная ответственность человека, подлинная активность человека. Творцы, соучастники, соответчики. Если мы полностью поймем эту важность христианской ответственности, мы увидим, что некоторые из нас искали в Церкви совсем иного. Я вспоминаю слова французского писателя Рода, который в конце прошлого века писал : «Я вошел в церковь (он был позитивистом), и меня убаюкали звуки органа, я вдруг почувствовал – вот это то, что мне надо, это корабль, который стоит неподвижно, мир проходит, а это все остается, небесные звуки органа… И мне показалось, что все мои проблемы – пустяки, и что проблемы этого мира – пустяки, и что вообще надо отдаться течению этих звуков…» Это не христианство, а это опиум. Я очень ценю слова Маркса об опиуме, они всегда являются напоминанием христианам, которые хотят превратить свою веру в теплую лежанку, в убежище, в тихую пристань. Соблазн понятный, распространенный, но тем не менее это только соблазн. Ничего похожего на лежанку или на тихую пристань Евангелие не содержит. Принимая христианство, мы принимаем риск! Риск кризисов, богооставленности, борьбы. Мы вовсе не получаем гарантированных духовных состояний, «блажен кто верует, тепло ему на свете», как часто повторяют. Нет, вера вовсе не печка. Самые холодные места могут оказаться у нас на пути. Поэтому истинное христианство – это, если хотите, экспедиция. Экспедиция необычайно трудная и опасная... «

И не только христианство. Искусство. Литература. Культура. Просто жизнь.

Моя Любимая

Катя Марголис