Раз не взлетите, то водкой я Вас, конечно, не буду.
Тогда (раз не годится спиртным), заранее наделяю Вас небывалыми полномочиями (разумеется, при условии оказания замечательной услуги по нахождению искомых музыкантов) - небывалыми полномочиями вхождения в, так сказать, запретную зону, то бишь той площадки, где мы репитировать будем (если "мы" вообще найдутся и будут репитировать).
В качестве бонуса (ну и аванса) небольшой экскурс в прошлое. Тогда станет понятней, что это за "небывалые полномочия" такие и почему.
Так вот, Ваш покорный слуга лет слегка поболее, чем двадцать тому назад играл в одном достаточно закрытом клубе от Ленинградского Торгового Порта. В клубе был директор на ставке, я и мой клавишник (без всяких ставок, а как и положено - голь перекатная). Остальной состав нет-нет, да менялся, включая и вокалов. Клуб был достаточно богат по тем временам, а мы - соответственно счастливы. С моей легкой руки в клубе установилось правило - никаких женщин в помещении для репетиций. И вот почему - наши музыканты, особенно по-первости не будучи знакомые с тонкостями совместной работы, желая пустить побольше пыли в глаза какой-нибудь очередной охмуряемой даме, приводили таковую на репетицию. Все бы хорошо, но репетиции как таковой не получалось. Присутствие дам заметно баламутило атмосферу - потому и было введено мною правило: Дамы - пожалуйста, но не в помещении для репетиций (без пожалуйста). Разумеется, торчать часов 4-6 кряду (покуда длилась репетиция) в директорском кабинете, моей спальне (у меня там была собственная спальня и даже домашние тапочки), или спальне Лёхи (клавишник, без тапочек) у дам желание пропадало либо сразу, либо очень скоро. Но все же нет-нет, а возникали попытки нарушения единственного, но безоговорочного этого правила. При входе в помещение даже висел замечательный знак, типа дорожного - белый с красной окантовкой круг с перечеркнутой красной же полосой дамой (таких обычно при входе в женские туалеты рисуют, с юбочкой такой врастопырку).
В общем и целом, правило работало, но с небольшим исключением из правила (так положено в правилах).
Дело в том, что у нас был официальный куратор от порта по комсомольской линии. Время было такое - положено было следить за раздолбаями вроде нас. Куратор у нас был замечательный - прекрасная, просто замечательная девушка (моя ровесница и даже подруга) Таня. Мягко говоря, относились мы друг к другу очень и очень здорово. Как надо просто. Даже не передать, как хорошо. Прям как положено между хорошим комсомольским работником, нет, всё же - работницей, и несознательным, но не окончательно потерянным для общества опекаемым.
В общем Тане, как Вы уже поняли, было можно приходить на репитиции. И говорить о том, что ей приходить нельзя - было нельзя. Это тоже было правилом. Таня была вне правил.
И вот как-то пришла она на репитицию. Я в тот день и не ждал - она обычно звонила и говорила заранее. Надо сказать, что девченка она была достаточно волевая и вашему покорному слуге спуску не давала. Не то, чтоб доминировала, нет, но и над собой доминировать позволяла ровно настолько, насколько ей самой в тот, или иной момент хотелось. А до этого её прихода что-то какое-то небольшое разногласие у нас с ней случилось. Не поссорились, нет, но слегка на повышенных тонах, не помню уже что, проскочило. И вот приходит она, значит - стройная, красивая и, сразу почувствовал - с какой-то задней мыслью. Мы остановились, играть перестали, чтобы поздороваться. Она так со всеми - привет, меня по волосатому загривку ладошкой, и говорит:
- Всякий раз, когда сюда к вам захожу такое ощущение, словно в туалет мужской. Вы бы еще "Ж" зачеркнутое повесили. Или просто М.
Надо сказать, что табличку эту, то есть запретительный знак, рисовал один мой знакомый художник (о чем Таня знала), поэтому камешек был, конечно, в мой огород. Ребята все это тоже хорошо поняли. Хмыкнули и лукаво на меня поглядывают. Даже Леха, который клавишник, хоть он для вида и ратовал за это правило с ухмылочкой бросил косяка - типа, что скажешь?
А я, еще и его взглядом побуждаемый, говорю самую, что ни на есть глупость - так она меня врасплох застала:
- Почему же в туалет? У нас тут, извиняюсь, что - воняет?
- Да нет, не воняет, - отвечает, - Женщинам нельзя, мужчинам можно, табличка при входе.
Я ей, конечно, объяснять, хоть и понимаю, что не в объяснении дело. Она выслушивает не перебивая, смотрит в глаза и ждет пока договорю. Говорил я умышленно очень долго, приводя животрепещущие примеры негативного воздействия на творческий процесс со стороны не имеющих отношения к музыке лиц особенно женского пола.
- Мишенька, а можно я подругу приведу? - спрашивает меня Таня и улыбется. Главное так улыбается, что просто в открытую своей улыбкой дает понять, что всё, что я ей только что толковал - на самом деле лишь бессмысленные сотрясения воздуха.
- Какую такую подругу? - Спрашиваю, и чувствую, что ведь точно приведет, раз спросила.
- Риту, мою подругу, я ей давно рассказывала, она послушать хочет. Можно?
- Так может она лучше выступления нашего подождет, а там и послушает? У нас еще не все готово, Таня, нам еще работать надо.
- А ей, - говорит Таня, - посмотреть интересно как вы песни делаете. Так я позвоню ей от Козлова (это наш директор), можно?
- Постой, - говорю. - Подожди, Таня, постой...
(Нет, но как всё таки получается порой у женщин нашим братом манипулировать. И ладно, когда сам манипуляций не чувствуешь. А тут - в открытую).
- ...Таня, - говорю. - ...Ну чего ты с этой Ритой в самом деле?... Придет... пацаны на коленки в капроне косится будут... этот вот (киваю на нашего басиста) клеится начнет... репитиция насмарку. Зачем тебе это?... Давай как-нибудь уж выступления что ли действительно дождемся, или на худой конец какой-нибудь другой репетиции, когда уже готовы будем?.... А?... Ну она хоть твоя заместительница может по комсомольской линии?...
Таня качает головой и насмешливо так взгляд не отводит.
- Но она хоть комсомолка? - Это я, надо сказать, брякнул так брякнул. Ребята мои кто хмыкнули, кто открыто смехом давятся. И любуются при этом как меня Таня прессует.
- Мишенька, можно тебя на пару слов? - Спрашивает.
Понурился я и поплелся за ней.
Надо сказать, что даром убеждения обладала Таня сильнейшим. Очень трудно ей было противостоять. Едва вышли - обняла за шею, улыбнулась, чмокнула и просто попросила. И все время не сводит взгляда. Не знаю как на кого бы такое повлияло, а на меня - все отказывалки куда то всегда девались, да так, что не соберешь потом.
Вернулся я, короче, побежденным, и объявил, как и предписано было (раз уж Тане так приспичило), что-де извините, пацаны, но сегодня у нас еще одно исключение из правила.
Приехала танина Рита. Ударник подругу свою вызвонил. Леха-клавишник за своей на такси поехал и вернулся аж с двумя. Козлов, наш директор, видя что спиртного мало отправился в магазин и вернулся с полным дипломатом коньяка и своей очередной приятельницей. В общем не порепитировали мы ни разу в тот вечер и в ту ночь.
Вот такие "небывалые полномочия". Правило-то это я бы с удовольствием по-новой ввел. Не то, чтобы из принципа, а так - стариной тряхнуть.