Варвара при виде брата и сестры не утерпела:
- матушка-то наша... Матушка-а-а!
- Погоди ты!, опять остановил её Михаил. - Успеешь.
Сошлись все у старухиной кровати - и Надя, Михаилова жена, тут же, и Нинка. Старуха лежала недвижимо и стыло - то ли в самом конце жизни, то ли в самом начале смерти. Варвара ахнула:
- Не жива.
На неё никто не цыкнул, все испуганно зашевелились. Люся торопливо поднесла ладонь к открытому рту старухи и не почувствовала дыхания.
- Зеркало, - вспомнила она. - Дайте зеркало.
Надя кинулась к столу, на ходу вытирая о подол осколок зеркала, подала его Люсе; та торопливо опустила осколок к бескровным старухиным губам и с минуту подержала. Зеркало чуть запотело.
- Жива, - с облегчением выдохнула она. - Жива наша мама.
Варвара опять спохватилась плакать, будто услышала всё не так, Люся тоже опустила слезу и отошла. Зеркальце попало к Нинке. Она принялась на него дуть, заглядывать, что с ним после этого будет, но ничего интересного для себя не дождалась и, улучив момент, сунула зеркальце к старухиному рту, как только что делала Люся. Михаил увидел, при всех отшлёпал Нинку и вытолкал из комнаты. Нинкин рёв заглушил плач Варвары, и Варваре пришлось умолкнуть. Она вздохнула:
- Ах матушка ты наша, матушка.
Надя спросила, куда подавать на стол - сюда, в комнату, или на кухню. Решили, что лучше в кухню - чтобы не тревожить мать. Михаил принёс бутылку водки и бутылку портвейна, водку разлили себе и Илье, портвейн сёстрам и жене.
- Татьяна наша сегодня уж не приедет, - сказал он. - Ждать не будем.
- Сегодня не на чем больше, ага, - согласился Илья. - Если вчера получила телеграмму, сегодня на самолёт, в городе пересадка. Может, сейчас в районе сидит, а машины на ночь не идут, ага.
- Или в городе.
- Завтра будет.
- Завтра обязательно.
- Если завтра, то успеет.
Михаил на правах хозяина первый поднял рюмку:
- Давайте. За встречу надо.
- А чокаться-то можно ли? - испугалась Варвара.
- Можно, можно, мы не на поминках.
- Не говорите так.
- А, теперь говори, не говори...
- Давно мы вот так все вместе не сидели, - с взволнованной грустью сказала Люся. - Татьяны только нет. Приедет Татьяна, будто никто никуда не уезжал. Мы ведь раньше всегда за этим столом и собирались, в комнате только для гостей накрывали. Я даже на своём месте сижу. А Варвара не на своём. И ты, Илья, тоже.