Не каждая расскажет, как провожали её всем колхозом и деньги на билет собирали на новую жизнь в сытой Европе.

Ну как же, он, 40-50 летний мужчина, не красавец, но это и не надо. Главное любит, и детёнка обещает усыновить. И в Париж мы поедем, и в Барселону. Потом... Надо ведь притереться друг к другу. А непонятки всегда можно объяснить переводчиком.

И встречает её в Гамбурге избранник. Только лет ему немного не 40-50, а 60-70. Не нравлюсь? Едь домой, я тебе ничего не должен.

И стоит на платформе Серафима и думает, как она в глаза всей своей деревне будет смотреть, если вернётся. Это же позор на всю жизнь, и деньги надо возвращать.

И думает Серафима, а где наша не пропадала, и не в таком говне была, выгребу. А со временем найду работу и сбегу от него.

Только одна печалька. Языка то нет, а Отто делает всё, чтобы у неё его и не появилось. Хочешь учиться? Не вопрос, плати сама. Нет денег? Так и я тебя ещё не настолько хорошо знаю, чтобы за тебя тысячи вывалить. Старайся, покажи, какая ты хозяйка.

И херачит Серафима и за Отто, и за себя, и за ту суку его маму, которая постоянно твердит о том, как дорого её содержать в этой стране. И что она обязана им мыть ноги и пить воду. А будет гонор свой показывать, чемодан-вокзал-Урюпинск.

Серафим на Мамбе как говна.