📖Наедине.

Из рассказов сестры во Христе.

Отец Иоанн (Крестьянкин) часто учил в своих письмах и проповедях говорить с Богом, хоть малое время, оставшись в тишине наедине с Ним. Тогда, когда вам это будет удобно. Утром или вечером. Главное, чтоб диалог был искренним, как «протянутое сердце на ладонях». Вот то единственное условие общения с Богом. И не так важно, просите ли вы, благодарите или молите со слезами на глазах о чем то своем. Главное – беседа с Ним. Ежедневно, пусть несколько минут. Отрываясь от суеты житейских дел и быта. Отрываясь от своего земного притяжения. И вот как-то моя близкая сестра во Христе из Новосибирска, которая очень чтит архимандрита Иоанна, рассказала о важном для себя открытии. Передаю дословно весь ее рассказ.

С самого начала дня в душе поселилось какое-то необъяснимое и неприятное чувство. Необъяснимое, потому что видимых причин для этого не было, если не брать в расчет того, что уже, не знаю, какой день, месяц или год по счету, я все только собираюсь начать свое утро с молитвы, благословляясь на новый день, как и на всю оставшуюся жизнь, а не с дежурной чашки кофе и чтения очередной ленты тревожных новостей. Но, как и вчера, и месяц назад, и в этот раз, обещанное Богу с сердечным плачем на вечернем правиле опять отложено до следующего утра. А сегодня, как и в большинстве наступающих дней, – кофе, лента новостей, завтрак детям, а потом торопливая, проглатывающая слова, путающаяся "молитва".

Может, вразумлением за очередное нерадивое утро в сердце как будто вошла заноза и в продолжение дня все больше и больше ныла. Я занималась текущими делами, нужно было в одно место отнести, в другом забрать бумажки. Ничего волнительного. Решила прогуляться пешком, ходьба на свежем воздухе обычно доставляет удовольствие, поднимает настроение. Тем более день ясный, морозный, снег искрится, красиво, но внутри становилось все темнее и темнее.

Это чувство тревоги и внутренней тесноты я еще называю "чувством забытого кого-то". Я давно дала название такому состоянию, потому что оно похоже было на то, как если бы ты пообещал кому-то прийти на встречу и не пришел, забыл о человеке, как о ком-то ненужном, а он все ждет день, два, неделю… А ты в каком-то затмении, мучаешься и не можешь понять, вспомнить, что причина твоей тревоги забытый тобой «кто-то». И вот я иду, повторяя на автомате молитвы из своего правила, на которые, как всегда, у меня не нашлось времени утром, а сердце все сильнее и сильнее сжимается, словно на него наступили и давят грубым башмаком.

А сквозь слова молитвы, вместо утешения, грязевым потоком хлынули мрачные мысли о своей никчемности, бесполезности, о бессмысленности моей жизни. Переживания о будущем детей, о том, что везде нужны деньги, и о многом другом, житейском, что совершенно истребляет всякую надежду и приводит к отчаянию и унынию. Так прошел день. Вечером в таком подавленном состоянии, с комом в горле, я ехала в автобусе к маме. Меня просто сковал страх и охватила безнадежность, и я готова была разрыдаться, хватаясь, как за соломинку, за 50-й и 90-й псалом – так плохо было на сердце.

И я не выдержала, мысленно крикнув: "Господи! Да помоги же мне, избавь меня от лукавого". В автобусе было полно людей и сильно тарахтел мотор. Но вдруг гул стал меньше и до меня донеслись слова парня, разговаривающего с кем-то по телефону:

– Ничего не бойся. Все страхи не оправданы.

Гул и опять:

– Не смотри на внешние обстоятельства, на то, что происходит вокруг..

Опять гул и снова:

– Живи сегодня. Вот я радуюсь тому, что у меня есть это сегодня…

Моя остановка, мне выходить, а я услышала ровно столько, сколько мне нужно было, чтобы выйти из того помрачения, в котором я находилась с утра, хотя, если подумать, с утра ли? Сразу же вспомнила забытые мною слова отца Иоанна (Крестьянкина), не раз открывавшиеся в книге его писем: "Не простирайся в будущее, живи сегодняшним днем". И сразу появилась легкость и вздох радости.

Когда я поднималась на лифте к маме, она – после моего звонка – заранее открыла дверь и убежала в комнату за сумкой, чтоб уйти по делам. А как только я зашла, то сидящая напротив двери моя бабушка, спутав меня с мамой, осенила вместо дочери свою любимую внучку размашистым крестным знамением. Бабушка сослепу не разглядела (ей 90 лет), кто стоит на пороге. Но для меня это ее "ошибочное" благословение было таким лучом света после всего, что это окончательно успокоило мое сердце.

Я вспомнила. За несколько дней до сегодняшнего вразумления, занимаясь домашними делами, я остановилась возле своего иконостаса. Уголок с иконами есть в каждой комнате, но именно здесь было место моего уединения или, как я еще называю свой уголок, "окошечко в небо". Я всегда любила именно здесь уединяться и при свете лампады разговаривать с Богом, вставать ночью и "отогреваться" своим мятежным и беспокойным сердцем. Давно я так не делала, привыкла все на ходу. И вдруг, остановившись здесь, я больше почувствовала, чем услышала, ту прежнюю теплоту с тихой мыслью в голове: "Неужели ты так и не найдешь для Меня время, чтобы спокойно помолиться".

Суета житейских забот убивает живую молитву, нужно уметь остановиться и отдать свое сердце Богу, чтобы оно не болело от чувства забытого Кого-то»…

Ирина Дмитриева

источник: сайт Сретенского монастыря

Православная энциклопедия ,,Элпис''