Deutsch

Константин Кинчев. Солнцеворот

29.01.07 00:11
Re: Константин Кинчев. Солнцеворот
 
АЛЕКСЕЙ М знакомое лицо
АЛЕКСЕЙ М
ПОСОЛОНКИ
-Вспоминается 1985 год, первые концерты АЛИСЫ... Сначала во Дворце Молодежи, а потом в Рок-клубе, во время третьего фестиваля.
-Мне тогда Рок-клуб казался огромной площадкой, поэтому я помню все, вплоть до деталей, это одно из самых сильных ощущений в моей жизни.
-Ты можешь назвать группы и альбомы, которые оказали на тебя существенное влияние?
-В самом начале, когда я только начал к музыке прислушиваться - это << Strange Days >> DOORS, концертный альбом группы SLADE, только я сейчас его название не припомню (очевидно, это << Alive >> 1972 года - А. Г.), после этого в мое сознание мощным пластом ворвался хард-рок, в принципе, об этом написана песня <<Меломан>>. BLACK SABBATH, альбомы << Masters Of Reality >> и << Sabbath Bloody Sabbath >>, потом Элис Купер. Записи эти появились у меня относительно быстро, хотя в Питере записи появлялись раньше и быстрее, чем в Москве. Ведь Москва - это немножко город-тормоз в плане информации. Питер значительно больше открыл для восприятия, чем Москва. Поэтому все московские коллективы были немножко карикатурными и электичными, снимать-то умели, но при этом большая часть групп хоть и играла в целом получше, чем в Питере, но как-то тупо и бездуховно оттачивали мастерство и под кого-то пели и играли. В общем-то, по-настоящему интересных команд в Москве было немного, да и теперь их можно по пальцам пересчитать. Москва многое суммирует, но выдает какой-то вторичный продукт, а вот Екатеринбург - он хотя и подальше находится, но самобытно развивался...
-Вернемся к группам, которые на тебя окозали влияние. Панк-рок, SEX PISTOLS, CLASH...
-Они очень сильно подействовали. Вообще панк-волна на меня очень здорово повлияла, SEX PISTOLS я услышал вроде бы только в 1981 году, а потом, в 1985-м, я понял, что это было абсолютно созвучно тому, как жили мы в году 1976-м... SEX PISTOLS я до сих пор люблю. И CLASH - тоже, у меня, помню, был тройник CLASH << Sandinista! >>. Потом на меня мощно обрушились такие альбомы, как << Уездный город N. >>, << Сладкая N. >>... Может быть, влияние Майка на меня было более сильным, чем влияние западных групп. Наверника сильней! И ещ╦ - <<Табу>> и <<Радио Африка>> АКВАРИУМА. Хотя Борис Борисович, пожалуй, оказал на меня влияние в меньшей степени, чем Майк.
-А последующие альбомы АКВАРИУМА?
-Понимаешь, это уже как бы еоратники, а Майк и Борис Борисович были учителями. И мне зазорно признаться, что именно Майк открыл мне, что все можно петь по-русски, петь смело от души. А Борис Борисович повлиял на меня в первую очередь своей образованостью.
-Не могу не спросить у тебя про влияние BEATLES и ROLLING STONES...
-<< Abbey Road >> был мною прослушан от и до. А ROLLING STONES... Хоть убей, не знаю, какой именно альбом я сначала услышал... но песня << Ruby Tuesday >> там была, РОЛЛИНГОВ нужно смотреть, слушать их я могу только на трассе, когда на машине еду. На их московский концерт я не ходил, я тогда был в деревне, зато у меня так получилось: я посматрел по телевизору концерт РОЛЛИНГОВ из Германии, прямую трансляцию, и на сороковой минуте этого концерта я вдруг обнаружил, что стаю! У телевизора! Видимо, я встал, хотел что-то поближе посмотреть и так и остался стоять! То есть даже через ящик это меня зацепило! Вообще я очень много концертов ROLLING STONES посмотрел по видео. Немногие люди обладают такой сильной энергетикой, а это для рок-действия просто необходимо! Мик Джаггер - ярчайший предстовитель...
-Лет ему уже не мало...
-В плане энергетическом я рядом с ним поставить никого не могу, у Джима Моррисона - другая энергетика, более медитативная, а здесь - пламя! Что мне как раз и нравится в Лагутенко. И как бы во мне это есть... (смеется) скромно скажу. Вообще-то это мало у кого есть. Этим и ценно.
-Что произошло на августовском концерте АЛИСЫ в Москве?
-28 августа был у меня всплеск общения... я был разъярен, на всех наехал... что, в общем-то, недопустимо... и не по возрасту... Загадили мне, заблевали весь подъезд. От горячей, видимо, любви, определенные люди, о которых Майк замечательно сказал: имя им - гопники. Считают своим долгом прийти и таким образом поклониться своему кумиру. И не только у нас. Я был на могиле Джима Моррисона, это что-то чудовищное: все засроно, обоссано, в бутылках...
-Даже во Франции?
-Да, даже во Франции. Писали, что я, мол, в Москве наехал на питерских... Я не наезжал на питерских, я наехал на всех. Это было недопустимо по-человечески, но я тут дал слабину... Что ж, я - живой человек... всех на х... послал... За это себя веню и думаю, что впредь это у меня не повториться. Надо друг к другу бережнее относиться, этой очень резкой формой обращения мне хотелось как-то достучаться до людей. Не надо гадить! А с другой стороны, все сортиры у нас все равно загаженые и заблеваные, так и относятся люди ко всему. Может быть, это ментальность наша такая...
-Век ума подходит к концу, но наша ментальность остается при нас...
-Меха души русской настолько растянуты, что вот-вот <<баян порвется к х..м.>>
-Как у АЛИСЫ обстоят дела по части западных поездок?
-По этой части у нас ничего не происходит. Это раньше, в конце восьмидесятых, был за границей всплеск интереса к российской музыке. А теперь мы там никому не нужны, да и нас Запад не интересует. И прежде нас Запад особенно не интересовал, хотя мы, конечно, немало поездили. Сейчас же мы ездить никуда не хотим и не рвемся за кордон. АЛИСА - русскоязычная группа, наши корни здесь!
Анатолий Гуницкий
журнал FUZZ ╧ 1-2 1999
ПЛОД
Меланхолия дна,
Атрибут шагов.
Я хранитель огня
Прошлогодних костров.
Мой адрес:
Страна дураков, поле чудес.
Я черчу свой узор
На прибрежном песке.
Я искатель движения
В стоячей воде.
Я знаю
Магию слов Крекс, Фекс, Пекс.
Я рощу свой плод.
Чтобы дольше стоять,
Нужно встать на карниз.
Я свидетель
Стремления вниз.
Я смотрю себе под ноги
И пытаюсь смотреть вокруг.
Мне не важен ответ,
Мне интересен процесс.
Я играю по нотам
И без,
Хотя уверен, что распутывать нить -
Это замкнутый круг.
Я рощу свой плод.
Беспредельность пространства,
Космический бум.
Я блюститель звезд,
Я врачеватель лун.
Моя сила
В магии слов Крекс, Фекс, Пекс.
Я почти что Папюс,
Я мудрее змей,
Я задал вопрос,
Не касаясь корней.
Я просто
Рощу свой плод на поле чудес.
Я рощу свой плод.
Москва. Теплый стан.
Лето. 1984
БАРХАТНЫЙ СЕЗОН
Поэтический бред, это так романтично,
Ноги по пояс в воде, плечи лечат, ожег.
Ты - это так необычно,
Я рассудочно строг.
Нам не нужен попутчик,
Хрупкий фарфор твоих рук ловит волны машин,
Там, где рождаются тучи,
Кто-то шлет нам привет от снежных вершин.
Фантасмагория рыб, молчаливые песни,
Вкус ядовитых грибов сквозь бруснику и мед.
Ты - это так интересно,
Я стерилен, как йод.
Нам изменили программу,
Экскурсоводы ушли чересчур далеко.
Там, где цветные панамы,
Кто-то идет не спеша, и как-то легко
Немеханический труд, пузыри ищут мыла,
Чтобы опять и опять погибать.
Ты улыбаешься мне, о, как это мило,
Я устремляю свой взор на водную гладь.
Нам не к чему откровения,
Солнце лениво застыло в прозрачной воде.
Там, где тугие деревья,
Я буду нужен тебе.
Москва. Теплый стан. Зима. 1985
НОВЫЙ МЕТОД
Вместе с П. Самойловым
Я тебе разрешаю вс╦,
Делай вс╦, что хочешь, только хорошо.
Твои права - мой закон.
Я - твой слуга, ты - мой гегемон.
Мы с тобой будем дружно жить,
Ты - работать, я - руководить.
Великий перелом, новый почин,
Перестройка - дело умных мужчин.
Правофланговый всегда, да-да, прав.
Диктатура труда, дисциплинарный устав.
На улицах чисто, в космосе мир,
Рады народы, рад командир.
Мы сидим очень высоко,
Мы глядим очень далеко.
Семь раз меряй, один - режь.
Гласные, согласные, винительный падеж.
Питер. ул. Куйбышева.
Осень. 1987
СОКОВЫЖИМАТЕЛЬ
Вдруг я вижу - кто-то движется мне навстречу,
Но я никак не разберу, кто он.
Он похож на трактор, на ядерный реактор
И чем-то на выжатый лимон.
Белый, как больница, его боятся птицы,
Он тв╦рд, как несгораемый шкаф,
Скользкий, как медуза, ненужный, как обуза
Он движется среди цветов и трав.
Кто ты? Кто ты такой?
Кто ты? А?
Кто ты? Кто ты такой?
А он мне отвечает: Я твой соковыжиматель.
Я не знаю, что мне делать - убежать или стоять,
Я подумал и остался стоять.
Он подходит ближе, я уже его не вижу,
Только чувствую, он стал выжимать.
Теперь я выжат, как мокрица, меня боятся птицы,
А он вдруг стал похож на меня.
А я теперь, как трактор, как ядерный реактор,
И никак не разберусь, кто из нас я?
Кто я? Кто я такой?
Кто я? А?
Кто я? Кто я такой?
А он мне говорит: Теперь ты соковыжиматель.
Повернулся и уш╦л, а я остался стоять
Один среди цветов и трав,
Скользкий, как медуза, ненужный, как обуза,
И большой, как несгораемый шкаф.
Теперь я жду с ним встречи, это меня лечит,
Мне не нравится, что я - это он.
Я теперь, как он, он теперь, как я,
Я до сих пор не разберу, это был сон или не сон.
Кто ты? Кто ты такой?
Кто я? А?
Кто ты? Кто ты такой?
Кто ты такой? Кто я такой? Кто он такой? А?
Москва. Теплый стан.
Осень. 1984
АТЕИСТ
Он проходит сквозь нас, подчиняя нас себе,
Возможно, это его помощь тебе и мне,
Ведь он стоит тв╦рже, а стало быть, прав,
Но всегда ли тот прав, у кого много прав.
Как ни странно, этот вопрос
Занимает меня всерь╦з.
Я слегка озадачен, немного смущ╦н,
Но сейчас его время и игру ведет он.
Атеист-твист.
Он считает: раз, два, три, четыре, пять, шесть.
Он говорит: там ничего нет, есть только здесь.
Он прекрасный оратор - это его хлеб,
Но он танцует этот твист, когда я пою rap.
Что ж, конечно, как ни крути,
В мире есть семь, в мире есть три.
Я согласен, действительно есть,
Но я позволю вам напомнить, что есть еще шесть.
Атеист-твист.
Я никак не успокоюсь, а пора бы уже устать,
Залезть в постель и преспокойно спать,
А во сне увидеть снова этот сон,
Как сквозь нас пробирается он.
Как он ид╦т, подчиняя нас себе,
Возможно, в этом его помощь тебе и мне,
Ведь он стоит тв╦рже, а стало быть прав,
Но всегда ли тот прав, у кого больше прав?
Атеист-твист.
Питер. Ул. Куйбышева.
Весна. 1986
ДОКТОР ФРАНКЕНШТЕЙН
Доктор Франкенштейн серь╦зней сторожей,
Что сторожат лужи и стерегут вшей.
Доктор Франкенштейн, профессор кислых щей,
Вы хотели докопаться до сути вещей.
Вы естествоиспытатель, ваш эксперимент,
Может быть, был удачен, а может быть нет.
И теперь вы закрыли двери, закрыли окна,
Но я все равно войду к вам.
Доктор Франкенштейн,
Я ваш гормональный мутант,
Доктор Франкенштейн.
Доктор Франкенштейн, ну что же вы, смелей,
Посмотрите на меня, я результат ваших идей.
Доктор Франкенштейн, что вы застыли, эй,
Вы, неучтиво так встречать гостей!
Ведь я предупреждал, что на рассвете будет ветер.
И я войду в ваш дом.
Я посажу вас на колени, я заставлю пить портвейн,
Ведь вы теперь мой пациент, доктор Франкенштейн.
Москва. Теплый стан.
Зима. 1984
* * *
Липой пахнет, тянет ветер
Ноздрями в себя.
Ночь упала на деревню,
Спит моя родня.
Я не сплю, проснулся что-то,
Воздухом дышу.
На уснувшую делевню
Глазами гляжу.
Вижу пруд, за ним калитку,
Яблони в цвету,
Вижу спящую улитку,
Рожки по ветру.
Я набрал что было мочи,
Плюнул, не попал,
Поперхнулся только очень,
Больно заикал.
Вот и думай, что такое?
Что за кутерьма?
Мне не спится,
Тянет ветер ноздрями в себя.
Подмосковье. Мытищи. 1981
ПОЛЛЮЦИОННЫЙ СОН
Вы
Таинственны, как ночь,
Вы так близки
И в тоже время так далеки.
Я ловлю вашу тень,
Я слышу ваши шаги,
Я жду прикосновения вашей руки.
Я видел вас
Недели три назад.
Я помню ваш взгляд,
Я слышу ваш стон.
Теперь я жду,
Когда вы вернетесь ко мне,
О, мой поллюционный сон.
Я пробовал жить
Так, как все живут,
Не скрою,
Порой мне было очень хорошо,
Но я ни на миг
Не мог забыть о вас,
О, мой жестокий поллюционный сон.
Я выключу свет,
Я лягу в кровать.
Я поставлю Body Love,
И даже отключу телефон,
Но вы опять обманете меня,
О, мой своенравный поллюционный сон.
Москва. Теплый стан.
Осень. 1984
КОШКЕ ХОЧЕТСЯ СПАТЬ
Кошке хочется спать,
Она вчера весь вечер гуляла по крышам.
Кошке хочется спать,
Но перед носом кривляются мыши.
Кошке хочется спать,
Ей надоело жить по помойкам.
Кошке хочется спать,
Над ухом радио хрюкает о перестройке.
Кошке хочется спать,
Она устала от кавалеров.
Кошке хочется спать,
В конце концов, должно же быть чувство меры.
Кошке хочется спать,
На кухне лаются гусь со свиньею.
Кошке хочется спать,
Оставьте кошку в покое.
Кошке хочется спать,
Ее вчера всю ночь трепали две черных собаки.
Кошке хочется спать,
Не доводите дело до драки.
Кошке хочется спать,
В сортире гадит козел, он обожрался морковью.
Кошке хочется спать,
Она щедро делилась с вами любовью.
Кошке хочется спать,
За стенкой пьяный петух орет чего-то про реку.
Кошке хочется спать,
Но право на сон принадлежит человеку.
Кошке хочется спать,
По телефону наседка кудахчет о корме.
Кошке хочется спать,
Вечером кошке нужно быть в форме.
Адлер. Август. 1987
МЕЛОМАН
Я впитывал в себя, как губка, много лет подряд
Тысячи мелодий и тысячи названий.
Я помню, как все это начиналось, я был рад
Мне было тринадцать, я слушал все подряд.
Названий вереницы: Beatles, Rolling Stones,
T. Rex, Beach Boys, Creedence, Hollies, Doors,
Jimmy Hendrix, Eric Clapton, Janis Joplin, Who,
Mango Gerry, Stepenwolf и даже Shocking Blue.
Прошло наверно года три, а может быть четыре,
И вот уже Hard Rock жив╦т в моей квартире.
О, это - славный малый, мы жили вместе столько лет,
Он мне так много рассказал про аккомпанемент.
Hard Rock'у я обязан тем, что все мои соседи
Объявили мне войну, соседи ею бредят.
Один точил на меня зуб и заточил, как мог,
Он до сих пор грыз╦т металл, как фрезерный станок.
Другой сосед...Ну, впрочем, я отвл╦кся,
О чем я? О Hard Rock'е, ладно разбер╦мся,
Ну значит так: Black Sabbath, Alice Cooper, Nazareth,
Led Zeppelin, Deep Purple, Ureah Heep и группа Slade.
Я меломан.
Минуя Heavy Metal, не говоря о Disco,
Я сразу же попал в психоделические брызги,
О, этот авангард, начало всех начал,
Плюс-минус бесконечность, сюда попал - пропал.
Здесь царствует King Crimson, правит Robert Fripp,
Вс╦ так необычно, таинственно, как скрип.
Frank Zappa то сме╦тся, то о ч╦м-то говорит,
Brian Eno тянет звук, он любит колорит.
Я слушал Van Der Graaf, Genesis, Yes и Shultze.
Я чуть не завернулся, но вовремя очнулся.
Но только я покинул глубины подсознанья,
Новая волна меня накрыла с головой.
Выплыть было очень трудно, я остался плавать,
В омуте Punk Rock'a есть отмели, есть заводь:
Stranglers, Nina Hagen, Patty Smith, Stray Cats,
Blondy, Clash, Police, Sex Pistols, Dire Straits.
Я меломан.
Так, ладно, продолжаем. Коль начали, закончим.
Теперь я сам пою и сочиняю, между прочим.
Сначала я все как-то не решался, я робел,
Потом решился и сразу осмелел.
Как выяснилось, петь и сочинять не очень сложно,
Достаточно начать, закончить тоже можно.
Я за короткий срок так много сочинил,
Что много из того, что сочинил, уже забыл.
Но это не беда, зато я в творчестве окреп,
И вот пою еще одну песню в стиле Rap.
Я меломан.
Москва. Теплый стан. Осень. 1984
ПЛЯЖ
Там на песке, лежат, приняв позы, тела.
Я хочу идти, но не знаю куда.
Я не могу молчать, но не хочу говорить.
Я не хочу пить, хотя хочу курить.
Ну, а там, на песке, мне было вс╦ понятно,
Я мог идти, куда захочу.
Но я больше молчал или глупо улыбался,
И вот теперь кричу.
В заброшенных квартирах и в подвалах метро,
Я вижу чьи-то лица, вижу давно.
На тротуаре лужа, она меня злит.
Я один из тех, кто давным-давно спит.
Мы скрючились и зачерствели, как несвежий сыр,
Мы стали черепахами в броне квартир.
Мы держим связь по телефону - Привет. Пока.
Мы жив╦м по свистку, от звонка до звонка.
Москва. Теплый стан.
Лето. 1983
СТРАННОЕ ДЕЛО
По лабиринтам ушных раковин
Посланник моих мокрых губ,
Минуя серные завалы,
Блуждает звук.
Он вырвался наружу для новой жизни.
Он с восторгом покинул свой плен.
Он думал, что его моментально услышат,
Но пока он ощущает только холод ваших колен.
Я вижу: в некоторых ушех вата,
Что ж, это очень разумный подход.
Минимум усилий и максимум надежности,
Защитный рефлекс свое берет.
Хорошее питание - отличный стул,
Нервы, как корабельный канат,
Бодрый взгляд, уверенный вид,
О, скромный герой в предвкушении новых наград.
О, женщины, плавность движений,
Тонкии линии, тайна глаз.
Я очарован, я готов на безрассудство,
Я не предстовляю, как я без вас.
Только вот обидно, что все эти звуки
Прольются мимо ваших ушей,
Ведь ваши уши вам служат, чтобы носить на них
Массу всевозможных металлических вещей.
Странное дело, смешная роль,
Пытаться достучаться туда, где не ждут.
Вон кто-то доедает очередной бутерброд,
А кто-то, рыгая, глотает суп.
О, милые люди, я завидую вам.
Сытый желудок, никаких проблем,
Жизненое кредо - я глух,
Особенно, когда ем.
Москва. теплый стан.
Осень. 1984
ВОПРОС
Жили под лестницей крыса и п╦с.
Песенки пели друг другу под нос.
Но как-то под утро их ув╦з чумовоз.
Где теперь крыса, и где теперь п╦с?
Вот это вопрос.
Москва. Щелчек.
Лето. 1985
Наше дело - воля острых углов, Мы, вообще, такие, какие есть. (с) "Русский рок" - таланты и поклонники
 

Перейти на