Древний Hattingen – немецкий „городок в табакерке“

или путешествие со словарем в кармане

„Да уж и было чего посмотреть! Какая прекрасная табакерка! Пёстренькая, из черепахи.

А что на крышке-то! Ворота, башенки, домик, другой, третий, четвёртый, - и счесть нельзя,

и все мал мала меньше, и все золотые; а деревья-то также золотые, а листики на ни серебряные;

а за деревьями встаёт солнышко, и от него розовые лучи расходятся по всему небу“

Владимир Одоевский „Городок в табакерке“

Предисловие

Когда я приехала в Германию, то, наверное, так же, как и многие из вас, всё свое свободное время, как тот самый пресловутый „призрак коммунизма“, неустанно „бродила“ по Европе. Кое-какие впечатления я записывала, но, по ряду причин, мало что публиковала.

Но некоторое время назад, просматривая темы форума, я и сама заразилась идеей все же разместить здесь одну из своих заметок.

Я рассчитываю на дружественное снисхождение тех, кто все это либо читал, либо слушал на экскурсиях, короче говоря, тех, для кого мои заметки не станут „откровением“, а также тех, кто просто живет среди этих сказочных и, как их принято называть во всех путеводителях, пряничных домиков, и каждый день окунается в эту обычную для них и необыкновенную для нас – туристов, атмосферу.

Мои заметки рассчитаны также на тех, кому это пусть и не в диковинку, но кому хотелось бы еще раз, пусть даже виртуально, попасть в этот, как я его для себя окрестила, немецкий „городок в табакерке“, а заодно и узнать (или вспомнить) происхождение некоторых немецких слов и выражений; а также на тех, кому просто хотелось бы поговорить о путешествиях, старине и немецком языке.

Я не претендую на подробный обзор или эскурсию, или путеводитель, или...назовите это, как угодно. Так что не ждите от моего рассказа четкой последовательности в освещении исторических событий и дат и всех без исключения достопримечательностей Хаттингена. Мой рассказ это, скорее всего, дань столь характерному для средневековья „роману в пути“, адаптированного под сегодняшнего читателя, то есть это путевые заметки-размышления, в которых я всего лишь, как я уже сказала, хотела бы поделиться своими впечатлениями от поездки с вами, любезные читатели (как принято было обращаться к читателю в куртуазной литературе средневековья) , если такие здесь, в принципе, появятся. Если вы найдете в моих записках ошибки или неточности, то напишите мне, пожалуйста, чтобы я могла внести исправления. Я буду вам за это очень благодарна.

Итак...

2 июня мы - участники проекта, в котором я работаю, отправились на экскурсию в Хаттинген (Hattingen. NRW) А 1 июня целый день лил такой дождь, громыхали такие громы и молнии, что я воочию смогла себе представить, что означают выражения „разверзлись хляби небесные“ или „Илья пророк едет по небу на своей золотой колеснице“. Я с ужасом думала о нашей завтрашней экскурсии, которую ни отменить ни отложить было уже невозможно. Но...на другое утро, на наше счастье, как пишут в романах, „брызнуло солнце“, и мы отправились из Вупперталя (Wuppertal) в Хаттинген на автобусе, любуясь из окна живописными ландшафтами, „умытыми, - как принято писать в тех же романах, - дождем“.

И вот мы выходим из автобуса, приближаемся к площади Untermarkt и вдруг...

...Словно резкий порыв ветра неожиданно распахнул книжку о Гензель и Гретель, подхватил нас и бережно перенес из обыденности на страницы этой волшебной сказки.

„Динь-динь-динь“, - зазвенели волшебные колокольчики, приоткрылась крышка золотой табакерки, и...нас встречает экскурсовод (назовем ее добрая фея № 1 ). Эта милая улыбчивая дама, с лучистыми, как у княжны Марьи, и сияющими, как и у большинства добрых фей после 40, глазами, была немного встревоженна загадочным словосочетанием „интеграционный проект“: она волновалась, что ей придется объяснять нам все на пальцах. Но когда мы уверили ее, что мы все всё прекрасно понимаем (хотя это было откровенной неправдой: и не все, и не всё, и не прекрасно, и не понимаем ), она вздохнула с облегчением и, отшвырнув в сторону камень, с грохотом упавший с ее души на мостовую, повела нас по узким улочкам старого города.

Итак...в путь!

Глава первая

Поговорим о торговле или почему небольшие магазинчики по-немецки называются „Laden“?

„Андрей, тот дом, в котором я спал, назывался трезвователь?

- Нет, вытрезвитель.

- Андрей, я узнал там много новых слов. Это может быть интересно“

(Г. Данелия „Осенний марафон“)

В названии темы было заявлено, что это путешествие со словарем. Конечно, это сказанно фигурально, но, как говорится, в каждой шутке есть доля... ... ...шутки.

У меня есть такая „народная забава“. Почти из каждой поездки я извлекаю для себя либо новые слова и выражения, либо их этимологию. Кстати, об этимологии. Мне так и не удалось доподлинно выяснить происхождение названия города Хаттинген (Hattingen). Я лишь смогла отыскать, что поселение Hatterungau впервые упоминается в исторических документах 990 года. Предположительно это название восходит к древнегерманскому племени – Hattuarier или Chattuarier, которое располагалось на этой территории в 1 в. н.э. Это то, что касается первой половины названия города.

Вторая половина названия предположительно происходит от древнегерманских "negen" или "hegge". Так как это древнее поселение располагалась на холме, то их могли называть также по месту их обитания „выступ“. И до сих пор в подтверждении этой гипотезы в Хаттингене существует улица "Auf dem Nocken" („На выступе“).

Этот выступ первоначально был укреплен со всех сторон колючей изгородью, которая служила расположившемуся в этом месте мирному племени виноградарей и виноделов защитой от нашествия других воинствующих племен, а также от диких зверей. И в подтверждении версии "hegge" („eine Hecke“ - живая изгородь), поныне сохранились названия улиц – „Heggerfeld“, „Heggerstraße“.

После покорения этого племени саксами под предводительством Карла Великого, начинает развиваться некое поселение „Hatneghen“, но...стоп! Я...не буду, как и обещала, так детально углубляться в историю и мучить вас, любезные читатели , обилием исторических фактов, дат и имен. Как я уже сказала, у меня совершенно другая цель. Что же касается этимологии, то это все, что мне удалось отыскать. Если у вас есть другая или более достоверная информация, я буду вам очень благодарна за помощь.

Итак, мы начали нашу пешеходную экскурсию по старому городу с площади Untermarkt (нижний рынок) от здания старой ратуши (Altes Rathaus). Конечно, сюда можно приехать и летом, как приехали мы, но только в декабре здесь царит особенная атмосфера, когда на площади и близлежащих улочках этого сказочного „городка в табакерке“ открывается рождественский базар (Weihnachtsmarkt), а фасад здания ратуши (Rathaus`a) превращается в предрождественский календарь („Adventskalender“ *) ,

и с 1-го по 24-ое декабря, каждый день в ожидании Рождества, на окнах ратуши открывается новая чудесная картинка.

А если вы приедете сюда 1-го декабря, то вам удастся полюбоваться волшебной каретой на площади и поконкурировать с ребятишками, пытаясь поймать золотые талеры, щедрыми горстями летящими в толпу. Ну и что, что в ваших руках они из „золотых“ мгновенно превращаются в шоколадные! Главное окунуться в эту незабываемую атмосферу предрождественского средневековья! А этого в Хаттингене в избытке!

Но главное событие этого вечера это ожидание того, какое из окон старой ратуши наконец распахнется, и оттуда выглянет фрау Холле - госпожа Метелица из сказки братьев Гримм, и начинет трясти на головы зевак свои „снежные перины“.

Но, как говорится, делу время...Один из важнейших дней в истории Хаттингена был день - 20 июля 1435, когда городу было дано право разворачивать по вторникам на площади рыночную торговлю. И с тех пор на этой миниатюрной площади, а также в самом здании, которое лишь во второй половине 16-го века было перестроено и стало использоваться в качестве ратуши, шла бойкая торговля. А само здание, построенное из рурского песчаника, было совсем крошечным и служило крытым мясным рынком. В 1576 году к нему было достроено 2 фахверковых** этажа (эта эпохальная для города дата увековечена на балке, разделяющей прежнее здание от достроенных к нему этажей) и только после этого его, таким образом облагороженное, стали использовать в качестве городской ратуши. Но на этом украшение „городской красавицы“ не закончилось. В конце XVIII века она взглянула на площадь, кокетливо посверкивая новыми большими окнами,

а в первом этаже был прорублен арочный проход, который удачно соединил нижний рынок (Untermarkt) и церковную площадь (Kirchplatz)

Правда, несколько омрачал тот факт, что по обеим сторонам прохода были оборудованы тюремные камеры

(здесь вы можете увидеть двери, ведущие в камеры). Что ж...как сказанно в одной детской книге для взрослых: „Нет в мире совершенства“.

С 1910 года городские власти переезжают в новое здание ратуши, и...здесь я прервусь и не буду увлекаться рассказом об относительно современном Хаттингене. Мы с вами, любезные читатели, останемся здесь, в глубоком средневековье, где еще перекрикиваются между собой торговцы, ржут лошади, шныряют вдоль мясных рядов бестроногие мальчишки, и...только большие городские весы (по словам нашей доброй феи № 1), сохранившиеся с прежних времен, на которых когда-то можно было проверить, не обвесил ли зазевавшегося покупателя лукавый торговец, напоминают нам сегодня о той далекой рыночной суете.

Но с тех давних времен, так же, как и когда-то - в 1435 (!!!) году, так и по сей день, именно по вторникам в Хаттингене разворачивается традиционный еженедельный рынок, правда, уже не на ратушной площади - Untermarkt, а на Roonstraße.

Нет, я не забыла свое обещание, что путешествуя мы параллельно будем говорить и об этимологии некоторых немецких слов и выражений. И начнем мы это именно здесь, в старом городе, где можно увидеть и понять,

почему маленькие магазинчики по-немецки называются „Laden“.

©

....................................................

Примечания:

* Я ни на минуту не сомневаюсь, что вы все знаете, что такое „Adventskalender“. Эта ссылку я привожу на всякий случай, если сюда случайно заглянет читатель не из Германии.

https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A0%D0%BE%D0%...

** Я не буду объяснять термин "фахверковый". Я – не искусствовед и не архитектор и знаю об этом термине не больше, чем любой другой, кто прочтет об этом в любой справочной литературе, как например ЗДЕСЬ

Немецкий язык

Почему маленькие магазинчики по-немецки называются „Laden“.

Конечно же, вы помните, что у этого слова есть еще несколько значений: „толстая доска“, „ставень“. Но обычно во всех домах ставни крепились по обе стороны окна вертикально и раскрывались в две противоположные стороны. Владельцы же средневековых лавок крепили толстую широкую доску-ставень, укрепленную мощными металлическими скобами, под окном горизонтально.

Если вы присмотритесь повнимательней ко второй фотографии , то увидите, что в середину верхней доски также вмонтированна металическая пластина, в которой проделанно отверстие.

В это отверстие вставлялся один конец мощной деревянной палки-подпоры, которая позволяла удерживать раскрытый ставень в горизонтальном положении. Итак, если доска была открыта - „der "Laden" war geöffnet“, это означало, что лавка начинала работать. Хозяин раскладывал свой товар на этой доске („auf dem Holzladen“). Покупатель же стоял снаружи и выбирал товар. В конце дня хозяин лавки заносил свой товар внутрь, убирал деревянную подпорку для ставня и, подняв его вверх, закрывал окно. Итак, доска была закрыта – „der "Laden" war geschlossen“, и это означало, что лавка закрыта. Прошли века, на смену деревянной доске-ставню пришли стеклянные витрины, но немцы, как и в древности, продолжают говорить: „Der "Laden" ist geschlossen“. Только сейчас это уже означает „Магазин закрыт“.

Ну а мы с вами, любезные читатели, захлопнем этимологический словарь и...встретимся в следующей главе.

Продолжение следует

©

Немецкий язык

Глава вторая

Достаточно лишь одной буквы, и „eine Gasse“ превращается в „eine Gosse“. *

„Легким движением руки...брюки превращаются...“

„Л. Гайдай. „Бриллиантовая рука“

Интересная метаморфоза произошла с названием узенькой улочки старого города Kirchstraße („Церковная улица“).

В древности она называлась Kuhgasse („Коровий переулок“). Здесь в 1596 году по левой стороне улицы были выстроены три дома, которые на сегодняшний день являются старейшими фахверковыми домами Хаттингена. В их высоком цоколе находились жилые помещения, а двери, расположенные внизу, вели в подвал, где владельцы этих домов содержали коров. И каждое утро городской пастух, собирая по домам коров, гнал их по этой узкой улочке на пастбище за город. От этого и название – Коровий переулок („Kuhgasse“). Навозная жижа, постоянно вытекающая из коровников через водосточный желоб прямо в переулок, растекалась по нему и утрамбовываясь создавала этакую своеобразную „натуральную мостовую“. К помету животных добавлялись и человеческие нечистоты. Но если в средние века жители обычно выбрасывали „отходы человеческой жизнедеятельности“ прямо из окна на улицу,

то в Коровьем переулке было установлено некое „техническое новшество“ : нечистоты выводились из домов тоже прямо в переулок („eine Gasse“), но не обыденно - из окна, как в каждом добропорядочном доме средневековья, а по желобу („eine Gosse“), расположенному над воротами в хлев. Наверняка, подобное „техническое новшество“ было далеко не только в средневековом Хаттингене. Но ведь каждый город обязательно должен изобретать и жить своими собственными легендами. Поэтому жители Хаттингена не без гордости считают, что именно у них был сооружен один из первых „общественных туалетов“ средневековья.

Ну раз уж речь зашла о туалетах, то...вернемся к...этимологии. Существует давнее фразеологическое выражение, которое в современном немецком языке можно встретить разве только в литературе. Выражение „das heimlich Gemach“ – дословно переводится, как „тайная большая парадная комната, тайные покои“.

Затем это выражение трансформировалось, и лица благородного сословия стали таким завуалированным образом называть туалет. Со временем это выражение постепенно обретало все новое и новое социальное наполнение. Так с легким налетом юмора назывались несколько общественных туалетов, расположенныхрядом друг с другом или один за другим, а еще позднее оно приобрело откровенно иронический оттенок

и означало в разговорном языке не только „туалет“, а также любое спокойное место, где можно поговорить без помех,

как например... ...в ратуше (Rathaus).

Но это выражение ушло в прошлое. Спросите у своих знакомых коренных немцев, известно ли им оно. Я спрашивала. Все, как один, отвечали, что они понимают, о чем идет речь, но ни в разговорной речи, ни в современной литературе это выражение уже не используется. Его можно встретить только в старых книгах, ну а нам просто не помешает знать (кто не знал), что оно означает, и понимать, что это такое, когда мы вдруг на него наткнемся.

Но вернемся в нынешние временам и вспомним сегодняшний фразеологизм, который употребляется сплошь и рядом - "Gassi gehen". Как вы знаете, это означает – „выгуливать собаку“.

Почему "Gassi“, что означает это слово? Предположительно это выражение произошло от "auf die Gasse gehen", то есть гласные звуки в слове "die Gasse" – „переулок“ в разговорной речи слились и превратились в "Gassi“. Вероятно, это сокращение образовалось так же, как образуются слова для общения взрослых с детьми или с животными, когда слова, как правило, упрощаются. А почему же именно "Gassi“, а не „Straßi gehen"?

Произошла аллитерция **, но...умолкаю-умолкаю и плавно сворачиваю лекцию, дабы не испытывать терпение снисходительного читателя заумными лингвистическими терминами. Добавлю лишь, что кроме чисто лингвистического объяснения, есть также и лингво-историческое.

Родственными слова немецкому „Gasse“ являются английское "gate" (ворота, проход). Этимологические словари предполагают, что выражение "Gassi gehen" также восходит к древним временам, когда не было широких проспектов и улиц, а только маленькие узкие переулочки, где порой бурно, порой размерено, протекала жизнь средневековой Германии, оставившая своим далеким потомкам и нам – любителям старины, свои многочисленные, порой неразрешимые, лингвистические загадки.

Покидая средневековый Kuhgasse, остается лишь добавить, что он была благополучно переименован в Kirchstraße ("Церковную улицу"), а в восьмидесятых годах прошлого столетия улица была реставрирована, от прежней грязи и нечистот не осталось и следа, и сегодня дома Kirchstraße сияют свежестью и чистотой своих фахверковых фасадов.

Ну а мы с вами отправлямся дальше.

Продолжение следует.

©

-------------------------------------------------------------------------------------

Примечания:

* eine Gosse - уличный водосточный желоб

eine Gasse -переулок, узкая улочка

** Я не буду утомлять вас объяснениями всех тонкостей аллитертаций. Кому интересно, может почитать здесьhttps://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BB%D0%...

и сделать собственные выводы.

Немецкий язык

Глава 3. Что общего между Sparkasse в Германии и... ... ... дворовым псом в России?

И вот мы с вами оказываемся еще на одной миниатюрной площади – Haldenplatz, которая с течением времени неоднократно переименовывалась. Первоначально она называлась "Hallenplatz“ (от слова „eine Halle“, одно из значений которого, - „павильон, крытый рынок, ряд“), т.к. там так же, как и на Untermarkt`e, располагались мясные ряды. Когда же здание мясного рынка было достроено и переоборудовано в ратушу, то и первоначальный смысл названия площади был утрачен. В 1782 из-за своей миниатюрности и несколько необычной формы, отчасти напоминающей половинку прямоугольника, перерезанного по диагонали, площадь получила название "halber Platz"- "полплощади". А с 1891 из-за некоторого наклона местности, на которой она расположена, ее преименовали в Haldenplatz (от слова „eine Halde“ – „откос, покатость холма“)

Haldenplatz также украшают фахверковые дома 17 - 18 веков, но особенно привлекает туристов дом № 6, в котором располагался один из первых кредитных институтов Северный Рейн-Вестфали (Nordrhein-Westfalen).

В 1838 году, по решению городских властей, казне была выделена небольшая комнатка размером 4 кв. м. на Haldenplatz в доме № 6, где и был создан первый банк Хаттингена, первая Sparkasse, занимавшая это помещение вплоть до 1904 года.

За первый отчетный год в Sparkass`u было сделано... ...трудно поверить....– 11 взносов! Но по тем временам это было совсем не мало. Далеко не каждый мог позволить себе откладывать некоторую сумму денег на черный день. Ну а общая сумма вкладов на первый отчетный год составляла 119 талеров.

Для хранения денег был приобретен один из первых сейфов - тяжелый деревянный сундук, с большим навесным замком. Сундук был окован железными цепями и прикреплен к полу в спальне казначея - главного банкира („Rendant“).

Но несмотря на такую мощную (по тем временам) систему охраны, ночью 30 сентября 1843, из спальни банкира все же были похищены 57 талеров. Преступник, увы, так и не был пойман. Оставалось лишь подивиться крепкому здоровому сну банкира.

Но...вернемся к этимологии. Только в этой главе я предлагаю поговорить об одном интересном заимствовании в русском языке.

Так что же общего между Sparkasse в Германии и дворовым псом в России?

Всем нам хорошо известна собачья кличка – Трезор. Статьи по этимологии собачьих кличек, расходятся в предположениях. Одни считают, что эта кличка возникла как дань моде 19-го века на французский язык, от слова Tr`esor (с ударением на первом слове), что в переводе с французского означает „сокровище“. Исследователи полагают, что так помещики могли бы назвать любимую борзую или гончего пса. Другие исследователи склоняются к мысли, что эта кличка произошла от старославянского „Тревзор“, означающее „ясновидящий“, „обладающий третьим глазом“ и трактуют это значение, как „стоящий на страже“.

Я же хотела бы предложить вам другую версию. Как известно, сейф по-немецки называется – „ein Tres`or“ (с ударением на втором слоге). Этимологические словари также расходятся в предположениях о происхождении этого слова. Одни считают, что оно пришло в немецкий и английские языки („Treasure“) из французского, но одни указывают на то, что корни этого слова лежат в латинском языке,– „thesaures“, другие - в греческом -„θήσαυρος“. Но в любом случае„ "ein Tresor“ в значение предмета, в которых хранятся ценности, деньги существует только (?) в немецком языке (специалисты, поправьте меня, пожалуйста, если я ошиблась).

Хотя даже, если такое же значение этого слова существует и в других языка, то это, как мне кажется, не очень принципиально и вот почему. Мысленно перебирая собачьи клички, мы не можем не признать, что кличка Трезор это одна из самых популярных кличек „собак-дворян“ - обычных дворовых собак, живущих в будках, на цепи. Скорее всего, как мне кажется, это название дали собакам этнические немцы или их потомки, переселившиеся в давние времена в Россию, т.к. дворовая собака выполняла те же самые функции, что и сейф в банке: отвечала за сохранность имущества владельца.

Но...Это всего лишь моя версия. Возможно, вдумчивый читатель меня поправит. Ну а пока он взвешивает все аргументы „за“ и „против“, мы с вами продолжим прогулку по улочкам старого города.

Продолжение следует

©

Немецкий язык

Глава 4. И он плывет по полотну истории, разглаживая складки лет и морщины веков

„Тюх-тюх-тюх-тюх,

Разгорелся наш утюг“

Г. Александров. „Веселые ребята“

(В данном контексте это был бы очень черный юмор, если бы не одно обстоятельство, но...об этом в самом конце главы)

Этот дом никого не может оставить равнодушным. Мимо него нельзя пройти просто так, нельзя не заметить. Знаменитый дом-утюг (Bügeleisenhaus), который стал одним из главных символов Хаттингена и излюбленным фотомотивом, притягивающим к себе многочисленных туристов.

Этот фахверковый дом также, как и многие его более „юные“ собратья во всем мире, получил свою своеобразную форму, благодаря особенности земельного участка, на котором он был построен. Ширина дома с северной стороны - 8,00 м, с южной - 2,57 м. Благодаря этой разнице, он и приобрел трапециевидную форму, напоминающую очертания утюга.

Такая необычная форма домов не является архитектурной редкостью. Их немало и в России, как например,

сдержанно- благородный бывший доходный дом в Санкт-Петербурге на набережной канала Грибоедова

и в Европе, как например, изысканно-педантичный „der Kollhoff-Tower“ в Берлине

или неизменно-блистающий демонстративно-вызывающей роскошью напоказ, знаменитый небоскреб „Das Flatiron Building“ на Манхэттене в Нью-Йорке и множество-множество других. И вдруг...эта кроха!

Но...“klein aber fein“, как пишут о нем немецкоязычные интернет-ресурсы. Или, как говорим мы: мал золотник, да дорог; мал, да удал.

В самом деле, дом-утюг в маленьком городке Хаттингене является, пожалуй, самой миниатюрной и самой древней постройкой из ныне существующих. (Специалисты, поправьте меня, пожалуйста, если это не так) Это дом, как и многие другие, со своей историей, со своей судьбой, порой нелегкой, а иногда даже трагичной, как и судьбы некоторых его владельцев. Но об этом мы поговорим чуть позже, а пока рассмотрим „крошку-дом“ со всех сторон.

Его более широкий верхний этаж укреплен опорами, которые выступают по обе стороны дома до 0,80 м каждая, благодаря чему жилая площадь верхних этажей значительно превышала жилую площадь нижних. Эта маленькая архитектурная хитрость средневековья позволяла застройщикам сэкономить на налоге на землю, а также значительно расширить функциональные возможности дома, о которых мы еще поговорим.

Особенность такой постройки была вызвана еще и тем, что справа и слева дом-утюг огибают узенькие переулки, по котором нужно было каким-то образом проезжать повозкам и телегам к рынку и обратно, и узкая ширина первого этаж здания позволяла это делать относительно беспрепятственно.

С широкой северной стороны по улице Haldenplatz№3 расположен вход в дом, у которого мы с вами и остановимся, чтобы хорошенько его рассмотреть.

Здесь по отличающемуся орнаменту на стойках крепления у входа в этот трехэтажный дом нетрудно заметить разницу во времени строительства. Он строился в два этапа: дата застройки 1611 год вырезана на балке над входом, а строительство второго этажа исследователи относят приблизительно к 1620-30 годам.

В исторических документах сохранились почти все имена и род деятельности людей, проживавших в доме-утюге с самых древних времен. Но нет-нет, не пугайтесь! Я, конечно же, не собираюсь перечислением длинного списка владельцев и жильцов дома испытывать терпение снисходительного читателя. Я назову лишь тех, с кем связана историческая судьба дома-утюга и основные этапы его реконструкции.

Застройщиком и первым владельцем необычного дома на Haldenplatz №3 был некто Вильхельм Эллинг (Wilhelm Elling), предположительно, представитель купеческого сословия. Над входом в дом он разместил свою монограмму и типичную деталь фахверковых построек - Hausspruch – надпись–изречение, надпись-девиз, оберег дома. И хотя я и обещала не углубляться в искусствоведческие и архитектурные нюансы, в которых у меня весьма и весьма поверхностные, дилетанские знания, но не сказать хотя бы несколько слов о традиции „Hausspruch“, о том, что является чем-то совершенно уникальным, особенным, заслуживающим не просто отдельной истории, а исследований и монографий, и о чем в русскоязычных источниках сказано преступно мало, я не могу, тем более, что в последнее время я очень увлеклась поиском материалов по этой теме.

Я не знаю, есть ли аналог „Haussprüche“ в мировой культуре, по крайней мере, я не нашла. Мне кажется, что это особенность исключительно фахверковых построек (Специалисты поправьте меня, пожалуйста, если я ошибаюсь).

Традиция „Haussprüche“ возникла в эпоху раннего средневековья в немецкоязычных странах при застройке первых городов. И, спустя некоторое время, стала весьма популярной. По всей вероятности такое широкое распространение изречений дома была обусловлено еще и тем, что на деревянных балках вырезать надписи было технологические менее сложной задачей, чем высекать их на камне. Первоначально Haussprüche вырезали над входом в церкви и общественные здания на латыни, но так как латинский язык не был понятен большинству горожан, то постепенно он был вытеснен надписями на немецком языке, а, благодаря доступности технологии, быстро распространился и их стали вырезать и на домах обычных горожан.

Девизы дома, хотя их и размещали на видном месте над входной дверью, все же несли не столько декоративный, сколько религиозно-философско-назидательный характер. Вот как-то так я сформулировала бы их назначение. В них хозяин дома, как правило, закладывал или явный или тайный смысл, сообщал прохожему свой девиз или свое жизненное кредо, иногда надписи были выполнены с изрядной долей юмора, часто в них отражались исторические события: войны, наводнения, эпидемии. Иногда в надписи специально скрывались загадки: завуалированные инициалы застройщика или некая тайная фраза. Но в большинстве своем Haussprüche носили религиозный характер, в которой владелец дома обращался к Богу с просьбой о защите и покровительстве.

Ну а вот это изречение вырезано над входом в дом-утюг Хаттингена:

BEHEVTE MICH HER FVR FEWR VND BRANDT
WILHEL ELLINGS HAVSZ BIN ICH GENANDT -
ALLE DIE MICH KENNEN DEN GEBE GOTT
WAS SIE MIR GVNNEN ANNO 1611

Сохрани меня, Боже, от чумы и огня

домом Вильхельма Еллингса называют меня

всем, кто знают меня, пусть Господь посылает

ровно то, что они сами мне пожелают

в год 1611

Совершенно очевидно, что застройщик очень тщательно продумал это изречение, обращенное не только к Богу, но и к обычному прохожему, знакомому и незнакомому: то, что человек пожелает ближнему своему, то же самое ему и вернется. Ведь действительно: кроме пожаров - одной из самых серьезных опасностей средневековья, и эпидемий, когда зараженные чумой дома сжигали вместе с их содержимым, были и другие угрозы миру и согласию в доме – тайная и явная людская недоброжелательность и зависть, и, как следствие, – клевета, наветы и доносы могли спалить до тла не только дом – жизнь его владельца.

На протяжение веков, в зависимости от рода деятельности и вкусов владельцев дома-утюга, он постепенно преображался, неизменно сохраняя при этом свою первоначальную самобытность.

С 1771 по 1853 гг. здесь жили суконщики, и в доме появились ручные ткацкие станки, на которых производилось сукно для женской и мужской одежды, а также для обмундирования.

В 1853 г. с упадком в Хаттингене суконного производства, ткацкие станки исчезают из дома на Haldenplatz № 3, и на их месте появляется мясной прилавок. Мясник еврейского происхождения Саломон Шмидт (Salomon Schmidt ) покупает у суконщика Франца Зиндерна (Franz Sindern) этот дом, и в нем начинают происходить серьезные конструктивные изменения. Саломон Шмидт оборудовал в доме скотобойню, наладил производство по изготовлению колбас, открыл в доме мясную лавку. Он достраивает лестничную площадку, пристраивает небольшую конюшню длиной почти 3,5 м. Рядом с входной дверью вместо части глухой стены установливается классическое окно-витрина, увеличиваются также и другие окна.

В 1874 г. супруги Шмидт передали своей дочери Амалии (Amalie) и ее мужу, мяснику Натану Кану (Nathan Cahn), этот дом, который те стали сдавать в наем.

В 1941 г. национал-социалисты экспроприировали у потомков Канов - Зелма и Альфред Авраам (Selma und Alfred Abraham), все имущество, включая дом-утюг, а само семейство Авраам было так же, как и все евреи Германии, не успевшие или не пожелавшие бежать, депортированно. Они считаются пропавшими без вести.

В 1945 г. правопреемником дома-утюга стала JTC ( die Jewish Trust Corporation) - Еврейская трастовая компания, основанная в 1945 в послевоенной Германии, с целью возврата и сохранения в британской и французской оккупационных зонах, еврейского имущества, не имеющего наследников.

Трагическая судьба последних владельцев дома-утюга наложила отпечаток и на судьбу самого дома. Бог внял изречению-молитве, вырезанной над дверным проемом в дом: огонь и пожары обошли его стороной, но вот людская зависть и злоба...К 1953-му году дом-утюг находился в таком ветхом состоянии, что, казалось бы, снос его неизбежен. Но с 1955 года по инициативе председателя Хаттингенского общества по сохранению культуры, традиций, архитектурных памятников региона (Heimatverein) Др. Генриха Эвесберга (Dr. Heinrich Eversberg), посвятившего по окончанию второй мировой войны всю свою дальнейшую жизнь реставрации и сохранению самобытности старого города, а также при поддержке городских властей и энтузиастов, весь старый центр Хаттингена был восстановлен. Посчастливилось и дому-утюгу: он был выкуплен у JTC и также, как и его „ровесники“, был полностью отреставрирован, кроме конюшни, которую восстановить, увы, не удалось. В 1962 по инициативе Др. Эвесберга в дом-утюг был переведен культурно-исторический музей Хаттингена (kulturgeschichtliches Museum).

Изначально я планировала рассказать о Др. Эвесберге в примечаниях, но потом подумала, что это будет неправильно и несправедливо, так как Др. Эвесберге – легендарный человек, как в своем регионе, так и далеко за его пределами, и. если бы не его увлеченность и энтузиазм, вполне возможно, что мы вообще никогда не смогли бы любоваться самобытностью этого оазиса средневековья - миниатюрного „городка в табакерке“, а я бы никогда не написала этот рассказ.

Др. Эвесберг - автор многочисленных научных трудов и исследований и в частности книги „Средневековый Хаттинген“ (Das Mittelalterliche Hattingen“) - (предмета моей „хрустальной мечты“ ). Он был организатором конференции общественных организаций по защите памятников старины „Наш старый город не должен умереть“ („Unsere Altstadt soll nicht sterben“), которая практически и решила судьбу старого города. В 1976 году Др. Эвесберг создает в гимназии, в которой преподавал и работал заместителем директора, добровольное археологическое общество „Buddel-AG“ * и с тех пор несколько поколений учащихся гимназии – члены этого общества, регулярно по субботам занимаются археологическими раскопками руин крепости 11 века близ Хаттингена - Изенбург (Isenburg). Часть предметов старины, которые Др. Эвесберг и его юные археологи, нашли на раскопках Изенбурга, также выставлены в музее дома-утюга. **

И в заключение истории этого легендарного дома я хотела бы немного рассказать о необычном художественном объекте, которые вы, внимательные читатели, конечно же, не могли не заметить на фотографии. Но об этом мы поговорим с вами в продолжении главы № 4.

Продолжение главы № 4 следует.

..........

* Название добровольного археологического общества "Buddel - AG" происходит от слова "buddeln" - копать, вскапывать, раскапывать.

К слову: Buddel - имя маленкого кротенка - героя детской книжки Карин фан Беббер "Лэмми и Буддель" (Karin van Bebber "Lämmi und Buddel: vom Hünenkoth), о трогательной дружбе романтичных ягненка и кротенка, которые, вопреки прагматичным назиданиям ворчуна - филина - господина Уху (Herr Uhu), мечтали взлететь в облака и на Луну и с высоты любоваться Землей.

Обязательно прочтите эту книгу своим детям или внукам! Прелесть, что такое! (с)

** В настоящее время и до 4-го декабря 2016 в доме-утюге проводится выставка:

„Фахверк.1611“: Строительство. Жизнь. Защита. История нашего дома.

(„FCAHWERK.1611“: Bauen. Leben. Schützen. Die Geschichte unseres Hauses)

В 2017 году здесь развернется выставка „Рыцарь, Смерть и Дьявол“. Изенбург и его разрушение 1225. Презентация новых археологических находок“

(Ausstellungsjahr 2017 – „Ritter, Tod und Teufel“. Die Isenburg und ihre Zerstörung 1225 – Neupräsentation der Grabungsfunde)

Часы работы музея в 2016
с 23 апреля по 4 декабря 2016
Суббота: 15 -18
Воскресенье: 15 -18, а также по предварительной договоренности info@buegeleisenhaus.de

Стоимость входных билетов в 2016
Взрослый- 2,00 €
По скидке - 1,50 €
Для детей, молодежи до 18 лет, лиц, занимающихся деятельностью на общественных началах, и всех беженцев, проживающих в Хаттингене, вход свободный.

Немецкий язык

Глава 4. Продолжение.

И в заключение истории этого легендарного дома я хотела бы добавить несколько слов о необычном художественном объекте, которые вы, внимательные читатели, конечно же, не могли не заметить на фотографии.

Весной 2016 года на изысканно-сдержанном черно-белом фасаде фахверкового дома 1611 года застройки расположился большой желто-зеленый

необычный арт-объект, перетянутый канатом.

Хаттингенское общество по сохранению культуры, традиций, и архитектурных памятников региона заказала этот арт-объект скульптору Штефану Маринфельду (Stephan Marienfeld), который долгое время был учеником и ассистентом знаменитого Тони Крэгга (Tony Cragg) *. Скульптор назвал свою работу „DISLIKE“ (от англ. - нелюбовь, неприязнь, нерасположение, антипатия).

Штефан Маринфельд вот уже около трех лет выполняет свои DISLIKE различных размеров и цветов, и его инсталяции принимают в свои коллекций такие знаменитые музеи, как Пинакотека современности в Мюнхене (die Pinakothek der Moderne in München), Дворец стекла в Аугсбурге (Glaspalast in Augsburg) и ряд других музеев и частных коллекций. Скульптор выставил примерно 15 своих DISLIKE в нескольких странах Европы и получил заказ на их изготовление в США.

Эта инсталяция может вызывать восторг или неудомение, нравиться или нет, но она не может не притягивать к себе внимание горожан и туристов. „Искусство должно беспокоить, тревожить, и я считаю, что здесь это произошло,“- так отозвался Штефан Маринфельд в одном из интервью о своей работе. Он ломает старые традиции и формы, пытается открыть своему зрителю новый взгляд на привычное, заставляет задуматься. Этот арт-объект, как будто насильно привязан грубым канатом к дому-утюгу так же, как дикие индейские племена привязывали свою жертву к ритуальному столбу пыток, так же, как и великомученик святой Себастьян, был привязан по приказу император Диоклетиана к столбу истязаний.

(Содома. „Св. Себастьян“. 1525 г. Галерея Питти, Флоренция (Sodoma. „Hl. Sebastian“. 1525 – 27. Palazzo Pitti. Florenz))

Так же и DISLIKE.

Он как будто страдает в тисках классической фахверковой застройки. Перевязанный канатом, он не просто пытается высвободиться из него, он пытается вырваться из рамок традиций. Но канат – непреложность застывших канонов, крепок. Это своего рода противостояние между традицией и авангардом, между привычным и неожиданным. Поэтому и такое название – „DISLIKE – неприязнь“. Ну вот как-то так можно прочесть эту работу.

Ну, а теперь, любезные читатели, мы по обыкновению откроем котомку путешественника и вытащим из него...только на этот раз не этимологический, а фразеологический словарь немецкого языка, но откроем его чуть позже...

Продолжение следует

..........

Примечания

* Если я начну писать о Тони Крэгге (Tony Cragg), то я уже не остановлюсь никогда, потому что, дернув за ниточку одной истории, я начну разматывать клубок имен-явлений в мировом искусстве, и даже самый недоверчивый читатель сможет сейчас в этом убедиться.

Казалось бы, написать, что Тони Крэгг - выдающийся скульптор английского происхождения, член лондонской Королевской академии художеств (Royal Academy of Arts. London) и берлинской Академии искусств ( Akademie der Künste. Berlin), до выхода на пенсию занимавший должность ректора академии искусств в Дюссельдорфе (Kunstakademie. Düsseldorf), это, пожалуй, было бы вполне достаточно для примечаний. Но как же мне, живущей в одном городе с Тони Крэггом, не упомянуть о том, что Тони Крэгг много лет живет и работает в Вуппертале и, приобретя здесь 15 гектаров земли с заросшим парком и с виллой Вальдфриеден (Villa Waldfrieden. Специалисты, подскажите, пожалуйста, нужно ли переводить имя собственное? Можно ли сказать: вилла Лесной мир/покой? Мне режет слух, но, может быть, я не права?), находящуюся под охраной государства...а дальше, лишь только упомянув о Villa Waldfrieden, мы и начинаем разматывать клубок выдающихся имен и названий. Попробуйте сосчитать, пытливые читатели, сколько же их в общей сложности наберется.

Итак, Тони Крэгг (Имя № 1), приобретает виллу (Имя / Название № 2), принадлежавшую прежде крупному предпринимателю, основателю лакокрасочного производства в Вуппертале Курту Хебертсу (Kurt Herberts) (Имя № 3), построенную по проекту знаменитого архитектора, художника, поэта Франца Краузе (Franz Krause) (Имя № 4). И вот на этом заросшем, заброшенном участке Тони Крэгг разбивает огромный парк и украшает его своими необычными скульптурами и инсталяциями, благодаря которым Парк скульптур(Skulpturenpark) (Имя / Название № 5) обретает всемирную известность.

В 2011 году Парк захлестнула новая волна популярности, благодаря тому, что знаменитый немецкий режиссер Вим Вендерс (Wim Wenders) (Имя № 6) снимал здесь некоторые фрагменты фильма „Пина Бауш. Танец страсти“. (Имя № 7 - особо выдающееся даже здесь, в этом клубке имен-явлений, т.к. всемирно известная хореограф и танцовщица Пина Бауш (Pina Bausch) –

тоже была жительницей скромного города Вупперталь, а ее, снискавший мировую славу, танцевальный театр (Имя / Название № 8), также находится здесь, в этом относительно небольшом городе, прославленным таким количеством выдающихся имен, что это потребует не примечаний, а отдельного большого рассказа, но...это уже как-нибудь в другой раз, в другое время, в другом месте, а, может быть, и в другой жизни )

И совсем-ссовсем в заключении. До 14. Августа в Художественном музее Вупперталя (von der Heydt-Museum) проходит выставка – „Тони Крэгг. Ретроспектива“. (Ausstellung „Tony Cragg. Retrospektive“) Подробности на сайте музея http://vdh.netgate1.net/Tony_Cragg.html

Если вы посетите эту выставку, то я вам советую сначала посмотреть в кинозале музея замечательный документальный фильм, снятый по заказу дирекции музея специально к открытию выставки работ Тони Крэгга. Продолжительность фильма около получаса. Просмотр входит в стоимость входного билета. Фильм о творчестве скульптора, интервью с ним, с его собственными рассказами о истории создания его работ, с репортажами из творческой лаборатории. Я назвала этот фильм сама для себя „Кто знает из какого сора“ или „Тайны мастерства“ (с).

Но стоп! Я сматываю клубок имен - явлений, так как автору все же нужно стараться держать себя в рамках повествования и не вываливать всю информацию, которой он владеет, на голову терпеливого читателя. А также автору было бы еще совсем неплохо следить за тем, чтобы размер примечаний не превышал размер основного текста рассказа. И помятуя мудрость древних: „ Abiens, abi! - Уходя, уходи!“ , я волевым усилием останавливаюсь и прекращаю дозволенные речи! (с)

Немецкий язык

Глава 4. Окончание

Когда я задумывала эту главу, то первоначально собиралась в лингвистической ее части найти и описать происхождение устойчивого словосочетания „klein aber fein“, но не нашла. Если кто-то, случайно (или не случайно ) знает и поделится с нами, буду очень благодарна. Но „ich hatte mehrere Eisen im Feuer“ ( у меня было много утюгов на огне) - у меня был и другой, альтернативный план. Поэтому предлагаю заглянуть в фразеологический словарь и узнать,

в каких случаях предусмотрительный немец говорит: „Ich habe mehrere Eisen im Feuer“

Так как я столько страниц растекалась мыслью по древу, рассказывая о истории дома-утюга, то почему бы нам не поговорить и о том предмете, который подарил ему свое имя, – о самом утюге.

Теперь, догадливые читатели, вы понимаете, почему я выбрала именно такой эпиграф к этой главе?

Современное значение слова „утюг“ - „Bügeleisen“ появилось в немецком языке приблизительно к 17 веку, благодаря дугообразной форме его ручки. И если мы заглянем в этимологический словарь, то найдем там, что это слово заимствованно из нидерл. - „beugel” - „дуга“, в немецкий - „der Bügel“ - „ручка, дуга“ *. Что же касется истории утюга...

Скажу честно, как на духу, положа руку на сердце : я глубоко не вникала в историю развития самого предмета - приспособления, с помощью которого можно распрямить, разгладить ткань. Предок современного утюга меня интересовал исключительно в качестве понятия, термина и не более того. У меня не было цели проводить глубокие историко-археологические исследования, чтобы докопаться до глубинных источников происхождения этого предмета. Тем более, что все, что я нашла на эту тему, весьма противоречиво, и вызывает у меня изрядные сомнения.

Сказать по правде, мне трудно себе представить, что, как утверждают некоторые интернет-источники, первобытные люди разглаживали шкуры убитых животных, которые использовали в качестве одежды, костью мамонта. Откуда информация? Где источники? Найдены соответствующие наскальные рисунки? Мне кажется, что это версия, вброшенная каким-то шутником, была просто бездумно подхвачена пользователями и растиражированна по русскоязычным интернет-ресурсам. В немецких источниках я такой версии не встречала.

Более правдоподобной мне кажется информация о применении горячих прутов для изготовления складок на одежде патрициев Древнего Рима и аристократии священной Эллады. А также вполне правдоподобно выглядит предположение, что это приспособление пришло к нам из древнего Китая и то, что выглядел этот предмет также абсолютно по-разному, начиная от длинных палок, на которые натягивали ткань, или горячих камней, которыми водили по одежде, разглаживая ее, до самых экзотических форм, как например сковороды с песком или емкости с горячей водой, и только приблизительно к 15 веку (некоторые источники указывают, что к 11) это приспособление приобрело очертания, близкие к конусоообразной форме того предмета для разглаживания складок и заломов на одежде, который уже и явился прямым прародителем современного утюга.

И что только ни придумывали гладильщицы, чтобы накалить и сохранить тепло предмета для разглаживания одежды! Было время, когда широкое распространение получили утюги на углях. Но, чтобы ими пользоваться, требовалась определенная сноровка, так как, при малейшем неосторожном движении, выпавший уголек мог не только испачкать, но и прожечь одежду.

Наибольшее распространение в средние века и позднее получили приспособления для глажки из чугуна, поэтому они и получили название того сплава, из которого были изготовлены - das Eisen (чугун).

Чугунные утюги накаляли на плите. А чугун, как известно, долго хранит тепло, но и долго накаляется. А в процессе глажки, когда утюг рано или поздно остывал, нужно было всякий раз ставить его на плиту, долго ждать, пока он накалится, и лишь потом продолжить работу. Это был достаточно длительный процесс. Поэтому прилежные гладильщицы всегда во время работы накаливали несколько утюгов на плите – „mehrere Eisen im Feuer haben“. То есть у них всегда была возможность без промедлений поменять остывший утюг на горячий, а остывший опять поставить на плиту нагреваться и дожидаться своей очереди.

Прошли века. На смену чугунному утюгу пришел электрический. Но у современного дальновидного немца, если у него вдруг срывается план „А“, то есть, условно говоря, если у него, „остывает один утюг и он уже не может им пользоваться“, то, у него всегда еще в запасе „стоят на огне несколько утюгов“ (Mehrere Eisen im Feuer haben). Иными словами, употребляя этот фразеологизм, немец хочет сказать, что у него, на случай срыва плана „А“, уже заранее заготовлен план „B“, то есть есть альтернатива.

Ну а мы с вами опять спрячем оба словаря в котомку путешественника и напоследок, бросив прощальный взгляд на дом-утюг, еще и еще раз подивимся удивительной судьбе этого старинного здания. И независимо от того, останется на нем это спорное авангардное украшение, появятся ли новые или нет, для нас, туристов и просто любителей старины, важно то, что дом-утюг Хаттингена все же сумел выдержать испытание временем, преодолеть мрачные предрекания скептиков и хулителей и возродиться усилиями и оптимизмом энтузиастов. Переживший времена падений и взлетов, дом-утюг и поныне величаво плывет по полотну истории, разглаживая складки лет и морщины веков.

Продолжение следует

........................................................................

Примечания

* В русском языке слово „утюг“ восходит к древнетюркскому – „утюк“: „ут“ — огонь, „юк“ — положить.

Немецкий язык

Непредусмотренное дополнение к главе № 4

„Да, прав Коровьев! Как причудливо тасуется колода! Кровь!“

(Михаил Булгаков „Мастер и Маргарита“)

Ну что же, терпеливые читатели, по непредвиденным обстоятельствам, нам придется еще немного задержаться возле дома-утюга, т.к. исторически сложилось так, что мне нужно было еще раз там побывать, и я решила совместить свое „второе пришествие“ (в новейшей истории ) с посещением музея дома-утюга. Как я уже писала в примечаниях к главе № 4, в настоящее время и по 9-ое декабря там развернута выставка „Фахверк.1611“: Строительство. Жизнь. Защита. История нашего дома. („FACHWERK.1611“: Bauen. Leben. Schützen. Die Geschichte unseres Hauses)

Я не буду подробно рассказывать о выставке. Кое-что из того, что там представлено, вы уже прочли в главе № 4. Добавлю только, что внутри дом выглядит еще миниатюрней, чем снаружи, и кажется просто крошечным кукольным домиком. Самый верхний этаж закрыт для посещения. Можно осматривать подвал и первый и второй этажи. На первом этаже экспонируются несколько подлинных фрагментов балок фахверковых домов,

средневековая помпа

и колодец, глубиной 6 м, выкопанный еще в 1620 году.

На каменной подставке для ведра к решетке, прикрывающей колодец, привязана кружка и ее даже разрешается бросать вниз, чтобы убедиться, что колодец действительно глубокий.

На втором этаже выставлен макет старого города.

Над этим макетом, состоящим из более 120 моделей домов Хаттингена, выполненных в масштабе 1:100, с 2013 года работает житель города Йохан Виттмерс (Johan Wittmers), и, когда мы вошли в эту комнатку, он как раз там и трудился над очередной деталью своего детища.

Но моя цель, любознательные читатели, не описать выставку, а попытаться передать вам то, что поразило меня больше всего.

Надеюсь, что вы, не забыли, что в главе № 4 я писала, что последними владельцами дома-утюга была еврейская семья Абрахам (Familie Abraham), которая была депортирована и считается пропавшей без вести. В музее-дома утюга около кассы выставлны буклеты, рассказывающие о судьбе этой семьи, а также о трагической судьбе родителей Зельмы Абрахам – семьи Кан (Familie Cahn). Я не буду подробно описывать историю этих семей, скажу лишь, что оказывается обе семьи были депортированы и уничтожены. Спаслись лишь три сына Альфреда Абрахама от первого брака, которые в 1939 году эмигрировали в Парагвай. Им повезло.

Трагическая судьба этих двух семей не может оставить равнодушным никого. И при всем при этом...Точно так же, на самом видном, я бы даже сказала, на почетном месте, в витрине под стеклом помещены экспонаты, рассказывающие о судьбе не последнего владельца, а последнего квартиросъемщика дома-утюга. Это был уроженец Хаттингена Отто Вольгемут (Otto Wohlgemuth) – писатель, поэт, худоджник.

Отто Вольгемут был шестым ребенком из тринадцати в самой обычной бедной шахтерской семьи, и исключительно собственным усердием и способностями он сумел вырасти от шахтера до библиотекаря, параллельно занимаясь творчеством – поэзией, литературой, живописью. Отто Вольгемут – гордость хаттингенцев, его именем названа одна из улиц города, и все было бы прекрасно и замечательно...Но!!! Если бы не одно „маленькое но“!

На сайте дома-музея едва упоминается о том, что Отто Вольгемут был членом Национал-социалистической партии (Nationalsozialistische Deutsche Arbeiterpartei (NSDAP), аВикипедии сказано вскользь, что крайняя нужда заставила его быть не членом партии, нет, а лишь кандидатом и что он так никогда и не стал членом этой партии. При денацификации (Entnazifizierung) Отто Вольгемут был признан „не особенно изобличенным /втянутым“ - (als nicht besonders belastet eingestuft) (специалисты, подскажите, пожалуйста, я правильно перевела?)

В связи с этой формулировкой, мне вспоминается пронзительный роман Клауса Манна (Klaus Mann) „Мефистофель“ („Mephisto“), на протяжении которого развивается тема „художник и власть“, где читатель вместе с главным героем – талантливым актером Хендриком Хёфгеном (Hendrik Höfgen) волей-неволей сначала начинает понимать, а позднее приходит к горькому, но запоздалому выводу: нельзя играть с властью ни в какие игры. Не бывают члены партии понарошку.Нельзя быть ни членом, ни кандидатом в члены преступной партии и оставаться чистым и незапятнаным. Так не бывает. И тем не менее в 1954, в связи с 70-летием, а пять лет спустя и 75-летием Отто Вольгемута, Хаттинген всякий раз широко чествовал своего земляка.

Но в конце 50-ых годов Георг Бройкер (Georg Breuker) – писатель и поэт, друг юности Отто Волгемута, вновь публично поднял тему деятельности Отто Вольгемута в национал-социалистической партии.

Неожиданный удар от друга, смерть жены стали тяжелым испытанием для Отто Вольгемута и сильно подкосило его здоровье. И тогда в 1961 году в Хаттингене происходит неслыханное: Хаттингенские городские власти, общественные организации приглашают Отто Вольгемута вернуться в его родной город и предоставляют ему право проживания в памятнике архитектуры – в доме-утюге, в том самом доме, владельцы которого были убиты представителями той самой партии, к которой Отто Вольгемут имел далеко не косвенное отношение. В доме-утюге он и прожил последние 4 года своей жизни. На фотографии вы видите почетную грамоту (die Ehrenurkunde), выданную Отто Вольгемуту, в связи с его 70-летием, и ключ от дома-утюга.

Вот уж действительно: как причудливо тасуется колода! (с)

И, читая все эти материалы, мне начинало казаться, что то ли я чего-то не понимаю, то ли мир сошел с ума: в память о депортированных и погибших от рук нацистов последних владельцах дома, в котором в настоящее время и находится музей, - скромный черно-белый буклетик возле кассы, выполненный из самой обычной бумаге для копирования даже не для лазерного, а обычного принтера, а жильцу дома – пусть не члену, а кандидату в члены национал-социалистической партии - почет, слава и уважение.

Я все понимаю, понимаю, что сам он лично никого не сжигал в печах, не отдавал приказы зачищать деревни, но он был кандидатом в члены преступной партии, то есть тем самым поддерживал режим, и для меня этим сказано все. Я разговаривала со своей знакомой немкой на эту тему, и она привела контраргумент, что и в бывшем Союзе тоже устанавливали памятники и называли улицы в честь кровавых диктаторов, а сотни тысяч простых коммунистов не были повинны в том, что происходило в ГУЛАГе. Но...Я останавливаюсь, дабы не превращать мой стилизованный „роман в пути“ в политическую трибуну. Я лишь помещу здесь отсканированные фотографии с черно-белого буклета, рассказывающего о судьбе последних владельцев дома-утюга, и пусть их тихие печальные глаза обратят наши с вами глаза, сострадательные читатели, зрачками в душу. Кстати буклет, посвященный выставке „FACHWERK.1611“: Bauen. Leben. Schützen. Die Geschichte unseres Hauses“ – цветной, яркий, выполнен на прекрасной дорогой глянцевой бумаге. Право слово: чудны дела твои, Господи. (с)

Что ж отдадим дань памяти невинно убиенным

и...поговорим о приятном. Только это произойдет чуть-чуть позднее. В продолжении нашего путешествия я расскажу вам, неутомимые читатели, о том, кто мне встретился в пути и кто явился наглядным примером, кто и как может и должен работать в туристическом бизнесе.

Продолжение следует

Немецкий язык

Продолжение непредусмотренного дополнения к главе № 4

Путешествуя по сказочному городку, нужно всегда быть готовым к тому, что вам на пути то тут то там будут встречаться добрые феи и волшебники. Возможно, недоверчивые читатели, возразят, что в сказке можно встретить и злых троллей и ведьм, но, нам с вами, доброжелательные читатели, пока везет на добрых. Итак, кто же нам встретился в пути?

Мы переступили порог дома-утюга, и...„динь-динь-динь“, - зазвенели волшебные колокольчики. Это смотритель музея (назовем его добрый волшебник № 2 ) встретил нас, излучая вокруг себя такое радостное сияние,

как будто до нас он вел скучную, однообразную, безрадостную жизнь, и, как-только мы появились на пороге дома-музея, мир вокруг него засверкал новыми радужными красками, а его жизнь наконец обрела значение и смысл.

Это именно то, что не перестает меня удивлять и радовать в немецком сервисе, в особенности на контрапункте с надменностью и чванливостью обслуживающего персонала советских времен и их совеременных последышей. Возможно, наш добрый волшебник № 2 был особенно любезен еще и потому, что мы были единственными посетителями музея, но что-то мне подсказывает, что, если бы мы были даже тысячными, то и тогда он светился бы радостной улыбкой и излучал счастье, создавая впечатление, что всю свою сознательную жизнь он только и ждал того счастливого момента, когда мы наконец появимся в его жизни и переступим порог дома-утюга.

Но вы, проницательные читатели, ни за что не отгадаете, кого я в эту минуту вспомнила! (Подсказка: вы очень хорошо знаете этого человека. Причем даже больше, чем вам бы этого хотелось. Он также имеет отношение к сфере туризма (по крайней мере, ему так кажется), но является абсолютной противоположностью герою моего рассказа.)

Но вернемся к разговору о приятном.

Итак, смотритель музея, услышав мой акцент, сразу же спросил откуда мы, и узнав, что я и мои гости из бывшего Союза, немедленно сообщил нам, что обожает Россию, что у него три невестки – русские (даже трудно поверить. Буду считать, что перегрелась и неправильно поняла ) и, в знак особого расположения, подарил самой юной из нас значок с изображением дома-музея.

Искрясь неподдельной радостью, он сообщил нам, что в доме-музее можно фотографировать, кидать кружку в колодец и вообще: шуметь, кричать, стучать и делать все, что нам заблагорассудиться. Хотя мы, конечно же, не воспользовались его любезностью и воздержались от излишней эмоциональности в проявлении наших восторгов. Но самое интересное было впереди.

Стоимость экскурсии по дому-музею это дополнительная оплата. Мы не заказывали экскурсию, во-первых, потому что мои гости не владели немецким, а во-вторых, потому как я и сама могла бы рассказать пусть не так профессионально, как специалисты, но моих скромных знаний вполне бы хватило, чтобы гости получили какую-то информацию о доме-утюге на русском языке. Но тем не менее смотритель музея провел с нами небольшую экскурсию и терпеливо ждал, пока я переводила своим гостям его рассказ. В конце экскурсии он вышел с нами за порог и спросил меня понимаю ли я Hausspruch - изречение дома-утюга. Когда я с плохо скрываемой гордостью ответила, что, дескать, обижаете, конечно же, понимаю, он попросил меня своими словами рассказать, что там написано.

И вот здесь, любознательный читатель, начинается

лингвистическая часть непредвиденного дополнения к главе № 4

Напоминаю: Hausspruch - изречение дома-утюга:

BEHEVTE MICH HER FVR FEWR VND BRANDT
WILHEL ELLINGS HAVSZ BIN ICH GENANDT -
ALLE DIE MICH KENNEN DEN GEBE GOTT
WAS SIE MIR GVNNEN ANNO 1611

И вот, как я его перевела:

Сохрани меня, Боже, от пожара, огня

домом Вильхельма Еллингса называют меня

всем, кто знает меня, пусть Господь посылает

ровно то, что они сами мне пожелают

в год 1611

Когда смотритель музея услышал, что я перевела слово „das Feuer“, как „огонь“, но поняла его в данном контексте как синоним слова „пожар“, он обрадовался, как ребенок, и объяснил мне, что за словом „das Feuer“ стоит слово „die Pest“ – „чума", так как в те давние времена, кроме пожаров, одной из самых серьезных опасностей средневековья были и эпидемии, и зараженные чумой дома сжигали до тла вместе с их содержимым. Вот почему застройщик дома-утюга Вильхельм Еллингс от лица своего дома обращается в этом изречении к Богу с мольбой оградить его жилище от пожара, а также от чумы и, связанного с ней, сожжения. Позднее я расспросила своих знакомых коренных (образованных) немцев, но они так же, как и я, поняли это слово как синоним слова „пожар“.

Так что смотритель музея не зря задал мне этот вопрос. Но что мне было особенно приятно, что, обнаружив мою ошибку, он обрадовался не тому, что поймал меня на непонимании, а тому, что может мне помочь понять смысл изречения верно.

Вернувшись, я исправила эту строчку в 4-ой главе и написала:

„Сохрани меня, Боже, от чумы и огня“

и, конечно, же я буду рекомендовать всем моим знакомым и вам, пытливые читатели, посетить музей дома-утюга, осмотреть его уникальную экспозицию, познакомиться со смотрителем музея и насладиться обществом образованного, приятного, доброжелательного и воспитанного человека, являющего, по моему скромному мнению, образчиком того, что только добрые волшебники могут и должны работать в туристическом бизнесе. И так как он к тому же еще исключительно деликатен и скромен, то я позволю себе со всей ответственностью заявить: „С ним интересно“.

Продолжение следует

Немецкий язык

Глава 5. Богатырская застава или "ремейк" былины о трех богатырях,

а также откуда в немецкий язык прилетела птичка „Pechvogel“.

На художественной выставке посетитель обращается к художнику:

- Скажите, пожалуйста, а почему у вас на пейзаже солнце зеленого цвета?

- Видите ли, я его так вижу.

- А почему у деревьев листья квадратные?

- Видите ли, я их так вижу.

- А почему река красного цвета, а трава сиреневая?

- Видите ли, я их так вижу.

- Простите, но если у вас плохое зрение, то почему вы решили стать художником?

(Анекдот, не имеющий никакого отношения к теме этой главы. Просто...я ее так вижу )

Что ж продолжим путешествие по старому городу, но на этот раз уже просто не выпуская этимологический и фразеологический словари из рук, потому что на этот раз они нам понадобятся чаще, чем в предыдущих главах, и по дороге мы поговорим с вами о событии, ставшим эпохальным для средневекового Хаттингена – о построении городской стены.

В 1396 году между Дидрихом, графом династии Марков (Diederich, Graf zu der Marck), главой общины и советом Хаттингена был заключен договор, предоставляющий поселению право возводить укрепление вокруг места их расположения (Der Befestigungsvertrag), и это означало, что средневековый Хаттинген обретал статус города. И тут же заглянем в этимологический словарь и прочтем, что такое знакомое всем нам слово - „Bürger“, которое мы сегодня переводим, как „горожанин“, „гражданин“, восходит к древненемецкому „burga“ – „защита“ и первоначально оно означало - укрепленное место, крепость, в котором селились купцы, ремесленники и прочий мастеровой люд, а уже вспоследствии этим же словом „Bürger“ стали называться и жители этой укрепленной местности, крепости.

В Средние века право на создание городской стены было для поселения практически всем: это было получение статуса города, со всеми вытекающими отсюда привилегиями, но главное: это было просто право на жизнь. Укрепление вокруг города не только защищало его жителей от потенциальных внешних агрессоров, но также и от диких зверей, который водились в окрестных лесах, а по ночам не гнушались поохотиться и на скот в незащищенном поселении, а порой и...не только на скот. Поэтому укрепления возводились не на страх, а на совесть, но тем не менее они все же были ограничены теми финансовые возможностями, которые средневековый Хаттинген мог по тем временам себе позволить.

Сначала вокруг города был вырыт глубокий ров, который горожане окружили частоколом из переплетенных прутьями дубовых стволов.

Тогда же были заложены 5 городских ворот, которые в символическом виде существуют и по сей день. Но к ним мы вернемся позднее.

За свою долгую историческую жизнь город ни раз подвергался нападениям и захватам, переживал взлеты и падения, но настоящим экономическим расцветом для Хаттингена стало членство в союза Ганзы („Hanse“).

Если мы еще раз откроем этимологический словарь, то прочтем там, что слово „Hanse“ восходит к древнегерманскому „Hansa“ – "группа, дружина, стая". Так назывался купеческий союз, объединивший с XII по XVII века зажиточные города и торговый люд преимущественно северной Германии, целью которого была надежность передвижений и представительство совместных торговых интересов за границей. Это был не только экономическим, но и важным фактором в политических и культурных связях между городами и странами.

Членство Хаттингена в союзе Ганза и, как следствие, экономический взлет города дает городским властям финансовую возможность обновления городской стены и, начиная с 1586 по 1590 годы, крепостная стена реконструируется и возводится уже из бутового камня. Она стала представлять собой по настоящему надежное укрепление. Толщина ее колебалась в среднем между 0,90 и 1,00 м, а высота была от 4,50 до 5,00 м,

(на фотографии фрагмент подлинной крепостной стены 16 в.)

в крепостной стене было проделано большое количество бойниц для орудий (Schiesskammern / Schiessenfenstern / Schiesslöchern, Schartenschlitz)

а также выстроены 7 защитных сторожевых башен.

Ширина улочки, идущей по внутренней стороне крепостной стены, проходящей по границе сегодняшней Грабенштрассе (Grabenstraße), составляла в среднем 2,80 – 3,00 м шириной,

благодаря чему она превращалась в дополнительную „внутреннюю траншею“ („der Innengraben“), соединявшую между собой все 5 ворот города таким образом, чтобы, в случае тревоги, жители с их оружием и щитами могли бы спешно, по кратчайшей дороге, добраться до закрепленного за ними места у городской стены и незамедлительно приступить к обороне города.

Эффективность новой каменной городской стены была серьезно проверена на прочность во время Тридцатилетней войны (Dreißigjähriger Krieg) 1618 -1648. Полковник шведской армии Вильгельм Вендт (Wilhelm Wendt), возглавляя войско из 3 000 немников, упорно, в течение 10 дней, осаждал Хаттинген. После непрерывной, связанной с большими кровопролитными потерями, осады, город был вынужден сдаться и выплатить победителю 3.000 золотых гульденов контрибуции.

Увы, несмотря на такую мощную крепостную стену, защитников города постигла неудача – „Sie hatten Pech“ и, как вы уже поняли, догадливые читатали, мы сейчас поговорим с вами о происхождении этого фразеологизма, т.к. он вплотную связан с обороной средневековых крепостей.

В те времена, каждая крепость имела некие оборонные приспособления, так называемые, „Pechnasen“ (смоляные носы),

которые представляли собой эркерные выступы на стенах крепостей, с отверствие на дне. У многих было преусмотрено также и отверстие, через которое можно было наблюдать за приближение нежелательных „гостей“ (Spähloch), которое с большой долей условности можно было бы назвать прародительницей современной мушки на оружии.

И если враг приближался, то сверху эти смоляные носы наполняли либо горячей смолой, либо кипящим маслом или водой, створки этого приспособления раскрывались, и на атакующего противника обрушивалась раскаленная или кипящая жидкость. То есть он в самом прямом смысле получал порцию раскаленной смолы - „er hatte Pech“.

Прошли века. Прямое значение этого выражения, к счастью, осталось в прошлом, но генетическая память об огромной, мягко говоря, „неудаче“ – ведре кипящей смолы, опрокинутой на голову нападающему солдату, нашла свое отражение в языке, означая – „не повезло“. Кстати, в сказке Братьев Гримм „Фрау Холле“ („Frau Holle“) на прилежную падчерицу проливается золотой дождь, а на ленивую дочь мачехи обрушивается не что иное, как смоляной дождь.

Но есть еще один вариант этимологии этого фразеологизма, также идущего из средневековья. Ловцы птиц намазывали ветки деревьев или силки для ловли птиц смолой, и птица, прилипая лапками или опереньем к смоле, не могла уже двинуться с места. То есть птица попадала в смолу в самом прямом смысле. Птице не повезло. Она же могла сесть и на другую ветку. Но так неблагоприятно сложились обстоятельства. Невезение.

Прошли века. Давно уже изобретены другие современные приспособления для ловли птиц. Но в языке осталось выражение „der Pechvogel“ („смоляная птица“) – „человек, которому вечно не везет“, „неудачник“.

А мы с Вами, удачливые читатели, идем дальше.

Продолжение главы № 5 следует

Немецкий язык

С благодарностью размещаю дополнительную информацию из ветки в форуме "Путешествия", которой поделились пользователи Кукуцаполь и delta174

Кукуцаполь(свой человек)

03.08.16 23:11 Re: Древний Hattingen – немецкий „городок в табакерке“в ответ Larisa B 03.08.16 20:39, Последний раз изменено 04.08.16 12:29 (Кукуцаполь)

И если враг приближался, то сверху эти смоляные носы наполняли либо горячей смолой, либо кипящим маслом или водой, створки этого приспособления раскрывались, и на атакующего противника обрушивалась раскаленная или кипящая жидкость. То есть он в самом прямом смысле получал порцию раскаленной смолы - „er hatte Pech“.

Современные историки и исследователи замков склоняются сейчас к тому, что поливание врагов смолой и маслом - не более чем красивая легенда. А на самом деле выступы над крепостными воротами или в стене служили не для обливания нападающих горячим варом, а использовались для метания камней.

http://www.focus.de/wissen/mensch/mittelalter_...

http://www.spiegel.de/spiegelgeschichte/burgen...

П.С. Читать вас одно удовольствие, у вас замечательные истории и очень красивый стиль изложения:)

Немецкий язык

delta174 (коренной житель)

04.08.16 20:59 Re: Древний Hattingen – немецкий „городок в табакерке“ в ответ Larisa B 04.08.16 19:17

Вы заинтриговали меня свои Pech´ ом, но где бы я не искала, везде имеются сомнения в проливании смолы; но в 19 веке, в разгар интереса к Средневековью, такоих сомнений, видимо, было мало. С тех пор, видимо, Pechnase и укоренился.

По поводу Pechvogel меня посетила такая мысль. Известен же способ наказания - вымазывание смолой и вываливание в перьях. Чем не Vogel?

Немецкий язык

Окончание Главы 5, в которой автор наконец-то расскажет терпеливому читателю о „богатырской заставе“ – „ремейке“ былины о трех богатырях

„Ой, ты гой еси“...ах, простите, изумленные читатели. Я несколько встревожена тем, с чем нам с вами предстоит встретиться, потому и позволила себе некоторую эклектику, на минуту забыв, что жанр моего повестования – средневековый „Роман в пути“. Обязуюсь впредь держать себя в рамках заданной стилистистки и не смешивать жанры.

Итак, в заключении рассказа о городских укреплениях Хаттингена, мне остается лишь добавить, что, начиная с 1820 года, возведение городской стены не только прекращается, но и частично сносится, а городской вал сравнивается с землей, так как с развитием техники эти укрепления становится бесполезными, да и город значительно расширил свои границы. Но остатки городской стены и одной из семи сторожевых башен – Bruchtorturm сохранились.

Сторожевая башня - Bruchtorturm находилась недалеко от городских ворот Bruchtor и была важным стратегическим пунктом наблюдения и обороны. В случае наступления противника, доступ защитников города осуществлялся с внутренней стороны крепостной стены на верхний этаж. А уже затем через чердачный люк по лестницам они спускались к абмразурам, расположенным на нижнем этаже

.

Долгие годы часть сохранившейся городской стены и полуразрушенная сторожевая башня была скрыты большим жилым домом. Наружная стена башни была проломлена, внутренние помещения были отданы под склад. После сноса здания, закрывавшего остатки городской стены и сторожевой башни, и глобальных реставрационных работ в рамках проекта по сохранению и восстановлению старого города, образовалась совершенно потрясающая естественная историческая декорация,

которую хаттенгенцы использовали весьма своеобразно. Здесь, прямо при въезде в город, недалеко от автобусной станции, резко контрастируя с традиционной архитектурой средневековья, как будто вырастают из-под земли на своих мощных металлических цоколях, три зловещие монументальные фигуры – три железных человека (die Eisenmänner)

И вы, в стороне от дороги,

Застывши на каменной груде,

Стоите, недвижны и строги,

Немые, громадные люди.

...

Шепчу я слова заклинаний,

Молю неизвестного бога.

И много тревожит вопросов:

Кто создал семью великанов?

Кто высек людей из утесов,

Поставил их стражей туманов? *

Ответ несколько успокаивает. Это современная инсталяция польского скульптора Збигнева Фрачкиевица (Zbigniew Fraczkiewicz). Остановимся ненадолго возле этих мрачных исполинов и поговорим об истории появления в Хаттингене столь необычной инсталяции.

Збигнев Фрачкиевиц начинал создавать свой монументальный цикл железных людей, начиная с 1984 года. Его пятнадцать железных детищ созданы из пластика и разбросаны по всей Европе.

Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.

Попробуйте, сразитесь с нами! **

Когда смотришь на скопище этих „посланцев из будущего“ или, быть может, наоборот - „восставших из прошлого“ (?), то волей-неволей внутренне как-то съеживаешься:

Иное - могучее племя

Здесь грозно когда-то царило,

Но скрыло бегучее время

Все то, что свершилось, что было. ***

Так и кажется, что это застывшая в железе агрессия, оцепеневшая Божья кара.

Некоторые из железных людей Збигнева Фрачкиевица с переездом на новое место жительства, обрели и новые имена.

Это скульптура „Swinster“ в польском Гожув-Велькопольский (Gorzów Wielkopolski), "Анти-человек" в Майнце (Mainz „der Antimensch“) ,

„Мы из XX“ („Wir vom XX“), установленная во дворе гимназии Альберта Эйнштейна в Берлине (Albert-Einstein-Gymnasium in Berlin)

Когда я смотрю на эти скульптуры, у меня неизменно всплывает в памяти лишь одно:

Обида! Обида!

Мы - первые боги,

Мы - древние дети

Праматери-Геи, -

Великой Земли!

Изменою братьев,

Богов Олимпийцев,

Низринуты в Тартар,

Отвыкли от солнца,

Оглохли, ослепли

Во мраке подземном,

Но все еще помним

И любим лазурь.

Обуглены крылья,

И ног змеевидных

Раздавлены кольца,

Тройными цепями

Обвиты тела, -

Но все еще дышим,

И наше дыханье

Колеблет громаду

Дымящейся Этны,

И землю, и небо,

И храмы богов.

А боги смеются,

Высоко над нами,

И люди страдают,

И время летит.

Но здесь мы не дремлем:

Мы мщенье готовим,

И землю копаем,

И гложем, и роем

Когтями, зубами,

И нет нам покоя,

И смерти нам нет.

Источим, пророем

Глубокие корни

Хребтов неподвижных

И вырвемся к солнцу, -

И боги воскликнут,

Бледнея, как воры:

„Титаны! Титаны!“

И выронят кубки,

И будет ужасней

Громов Олимпийских,

И землю разрушит

И небо - наш смех ***

И вот они перед нами. Это впечатляющее, угрожающе воплощение облика человека, явившегося из параллельных миров, что-то среднее между Гомункул (Homunkulus) - искусственным человеком, и фантастическими монстрами, сошедшими со страниц книг или прилетевшими из дальних уголков вселенной, чтобы захватить и населить нашу планету. Они уже не в книгах. Не в фильмах. Они здесь. Перед нами. В их мерцающих бесстрастным стальным блеском глазах можно прочесть:

Мы любим плоть - и вкус ее, и цвет,

И душный, смертный плоти запах...

Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет

В тяжелых, нежных наших лапах?

Привыкли мы, хватая под уздцы

Играющих коней ретивых,

Ломать коням тяжелые крестцы,

И усмирять рабынь строптивых ****

Но... ...миролюбивые хаттингенцы прочли инсталяции Збигнева Фрачкиевица не так зловеще и кровожадно, как предложила вам я.

В 1996 году к 600-летнему юбилею города по инициативе городских властей и Хаттингенского Культурного общества (der Kunstverein) на территоррии бывшего металлургического завода (Henrichshütte ) была открыта выставка железных людей Збигнева Фрачкиевица. Место для проведения выставки было выбрано не случайно. Этот металлургический завод был основан в 1854 и производил одну из самых высококачественных сталей в области Рура, которое было прекращено 18 Декабря 1987. После закрытия завода производственные площади и его территории стали использоваться в качестве музея и парка (der Landschaftspark). Казалось бы, лучшего места для временной экспозиции пятнадцати скульптур железных людей трудно найти. Но хаттингенцы решили иначе.

Три скульптуры, каждая из которых приблизительно 2,40 м высотой, весом около 600 кг и стоимостью 20.000 ДМ было решено приобрести для украшения города. Покупку одной спонсировал Volksbank, вторую – строительная компания Schack (die Bauunternehmung Schack) и третья была приобретена на пожертвования горожан.

Железные люди были установлены в память о борьбе Хаттингена за получение в прошлом права на производство стали.

И еще один небольшой железный человечек, который выглядит скорее, как забавный Самоделкин из книжек вашего детства или детства ваших родителей,

или как Железный Дровосек, мечтающем о человеческом сердце, из Сказки о приключениях Элли с Тотошкой в поисках Изумрудного города, установлен перед Старой ратушей Хаттингена.

Ну а три железных человека, "прописавшиеся" в Хаттингене, заняв почетное место у бывшей городской стены, неизменно притягвают к себе взгляды прохожих и являются излюбленным фотомотивом многочисленных туристов.

И, если отбросить те зловещие ассоциации, которыми я в начале своего описания, возможно, запугала впечатлительного читателя, и изменить ракурс восприятия, сменив негатив на позитив, то можно вообразить, что эти могучие исполины как будто охраняют вход в город и отдаленно напоминая нам трех былинных богатырей на богатырской заставе, но...в некоторой авангардной интерпретации. Такой своеобразный ремейк русских былин на немецкой земле.

Хотя...почему бы и нет? Ведь все наше путешествие это ремейк сказки Одоевского „Городок в табакерке“. А это ведь добрая сказка, значит и железные люди в этой сказке - никакие не монстры. Они также должны быть добры и велкикодушны, и в их железной груди должны биться почти настоящие сердца, почти такие же, как шелковое сердце, подаренное Волшебником Изумрудного города Железному Дровосеку. Эти сердца будут тосковать по вам, любезные читатели. Не будем же огорчать их и пообещаем, что мы к ним непременно вернемся, и это произойдет...наверное, возможно, вероятно, когда-либо, когда-то, когда-нибудь ... и

двинемся в дальнейшее путешествие, в Главу № 6.

Продолжение следует

©

..........

Примечания

* В. Брюсов „На остове Пасхи“

** А. Блок „Скифы“

*** В. Брюсов „На остове Пасхи“

**** Д. Мережсковский „Титаны“

***** А. Блок „Скифы“

Немецкий язык

Глава 6. Город пяти ворот или хаттингенские „сумасбродства“ („TORheit“ *),

а также когда и почему немцев охватывет „Torschlusspanik“

Когда-то в Средние века войти в Хаттинген можно было через пять городских ворот. Но осады, войны да и просто время их не пощадило. Они не сохранились. Но ведь в сказочном городке могут и должны происходить любые чудеса. Поэтому спешу вас уверить, что все пять ворот в Хаттингене...на месте. Нет-нет, они не восстановлены. Так откуда же им было взяться? Как вы, наблюдательные читатели, наверное, успели уже заметить, хаттингенцы любят сочетать несочетаемое, любят совершать талантливые сумасбродства, любят вести диалог между традицией и модерном, как это произошло с фахверковым домом-утюгом и привязанным к нему авангардным DISLIKE Штефана Маринфельда

http://foren.germany.ru/showmessage.pl?Number=...

или с ультросовременными железными исполинами - die Eisenmänner Збигнева Фрачкиевица на фоне средневековой крепостной стены http://foren.germany.ru/showmessage.pl?Number=...

С пятью городскими воротами произошло нечто аналогичное: они не сохранились, но все-таки все они есть!

Это „чудо“ свершилось, благодаря совершенно неординарному решению: установить...скульптурные памятники пяти историческим воротам города, просто обозначить современными инсталяциями, те места, где они некогда располагались. И нужно сказать, что это „хаттенгенское сумасбродство“ – „TORheit-Projekt“ вызвал бурные, порой неодназначные дискуссии в прессе. И это естественно, ведь построение пяти инсталиций требовало немалых финансовых вложений. Поэтому претензии многих жителей Хаттингена главе города фрау доктору Дагмар Гок (Bürgermeisterin, Dr. Dagmar Goch) можно было понять. Для одних хаттингенцев это было высокое искусство, своего рода историческая мозаика - вкрапления современности в полотно древности, для других - всего лишь, лишенные всякого эстетического начала, несуразные глыбы, торчащие посреди улицы и мешающие пешеходам.

Архитектор Вальтер Олленик (Walter Ollenik), в прошлом руководитель наземного строительства Хаттингена, а также бывший руководитель отдела культуры и образования (Fachbereichsleiter für Kultur und Bildung) города_, а ныне пенсионер и активный сторонник проекта по созданию исторических ворот Хаттингена, совместно с Фондом искусства, культуры и охраны исторических памятников (Stiftung für Kunst, Kultur und Denkmalpflege), занимался отбором претендентов в конкурсе проектов на создание исторических городских ворот, объявленным Sparkasse Хаттингена.

Чтобы разрешить всевозможные недопонимания и убедить горожан, что новые исторические ворота города не станут, к примеру, помехой для парковки, Вальтер Олленик сам садился за руль автомобиля и устраивал показательную парковку перед будущими историческими воротами. Или вышагивал с шестиметровой деревянной рейкой под окнами одного из домов, чтобы убедить жителей, что инсталяция исторических городских ворот Weiltor не будет закрывать им вид из окна.

В конечном итоге идею инициативной группы поддержали большинство горожан, общественных организаций, а также ряд финансовых учреждений, взявших на себя частичное финансирование проекта, так как, как сказал представитель Sparkasse Удо Шнидер, выразивший мнение большинства горожан, идея сооружения пяти исторических городских ворот это для Хаттингена не сиюминутный, а долгосрочный проект. „Это инвестиция не с непосредственной финансовой, а с культурной прибылью.“ И с этими словами трудно не согласиться.

Право осуществить необычный проект было доверено интернациальной „бригаде“, состоящей из видных деятелей искусств. Хаттингенскую „программу сумасбродств“ – „TORheit-Projekt“ воплощали в жизнь Ян Коблаза из Чехии (Jan Koblasa, Tschechien), Марчелло Морандини из Италии (Marcello Morandini, Italien), Аугусти Року из Испании (Augustì Roqué, Spanien), Форе из Германии (Voré, Deutschland) и Урз Дикерхоф из Швейцарии(Urs Dickerhof, Schweiz)

Но вернемся ненадолго в Средневековье, чтобы подсчитать, что общая протяженность стены от ворот до ворот составляла 1 025 метров и ее можно было обойти пешком всего за полчаса.

Все это расстояние можно разделить на 5 отрезков:

1. Отрезок от Bruchtor до Weiltor составлял 270 м

2. Отрезок от Weiltor до Heggertor - 200 м

3. Отрезок от Heggertor до Holschentor - 245 м

4. Отрезок от Holschentor до Steinhagentor -125 м

5. Отрезок от Steinhagentor до Bruchtor - 185 м

И так как мы, расставаясь с железными людьми, находились надалеко от ворот Bruchtor, то и начнем мы обход городских ворот именно с них.

1. Bruchtor

Ворота Bruchtor получили свое название от болот („Brüche“ – „болото, топь, болотистое место“), которых в те времена с южной стороны города было в избытке. Bruchtor были входом из Рейнланд (Рейнской области. Rheinland) в Хаттинген. Входящие, въезжающие в город через Bruchtor прямиком попадали на главную улицу Хаттингена, которая вела на Запад к воротам Weiltor, а через них можно было уже следовать далее в Вестфальскую бухту (die Westfälische Bucht).

Современную инсталяцию исторических ворот Bruchtor создал в 2010 году итальянский художник с мировым именем - Марчелло Морандини. (Marcello Morandini). Он назавал свою работу - „Ворота жизни“ („La Porta della Vita“, „Tor des Lebens“).

Даже если не знать, что скульптор – итальянец, то, глядя на его инсталяцию, об этом было бы нетрудно догадаться. Работа мастера - типично итальянская, выполненна в черно-белом цвете и рождающая отдаленные ассоциации с эпохой неорелизма в итальянском кино,

что отнюдь не противоречит стилистике „TORheit“ – „хаттингенских сумасбродств“ – вызов, эпатаж, сочетание несочетаемого.

Черный африканский гранит La Porta della Vita контрастирует с белым итальянским мрамором ярко выраженными геометрическими фигурами. Из-за лучевидного расположения черно-белых полей в верхней области ворот возникает оптическая иллюзия движения, которая, притягивает взгляды прохожих и как будто влечет их к себе, зовет пройти сквозь них. Этакие сирены в архитектуре, манящие заглядевшегося на них прохожего в свои черно-белые сети. Создается своего рода чеканный геометрический язык произведения, своебразный диалог между черным и белым, между белым и черным. Так математика в руках талантливого мастера превращается в искусство.

Несмотря на массивность материала и резкость цветового контраста, верхняя часть кажется динамичной и почти невесомой. Нижняя часть, выполненная из массивной белой глыбы мрамора, напротив - придает воротам некую незыблимость и стабильность. Ворота представляют собой четко выраженный квадрат 6 метров в высоту и 6 в ширину. Общая стоимость инсталяции 150.000 евро было финансирована спонсорами.

270 метров отделяют Bruchtor от исторических ворот Weiltor, к которым мы с вами и направляемся.

2. Weiltor

или "Weyl poerte" служили тоговым путем: обеспечивали провоз товаров из самых отдаленных торговых путей Рейнланда через Хаттинген в Вестфальский залив. Отсюда можно было попасть к старому хатингенскому мосту через реку Рур, у которого располагалось сельскохозяйственное имение - "Дом Вайле " (Haus Weile), от которого ворота и получили свое название. Проезд через Weiltor был не только торговым, но и „мучным путем“. Поблизости от моста через Рур находилась мельница семейства Вайле (Weyler Kornmühle), и все жители этого региона в принудительном порядке обязаны были сдавать свое зерно в помол исключительно на эту мельницу.

Ну а налог от прибыли с оплаты такого большого количества перемолотого зерна был весомым вкладом в финансовое развитие Хаттингена.

Инсталяцию исторических ворот Weiltor осуществил в 2015 году испанский художник Аугусти Року (Augustì Roqué). Это арт-объект стал завершающим в проекте „хаттингенских сумасбродств“.

Памятник историческим воротам Weiltor состоит из двух стальных высоких прямоугольных элементов с вертикальными отверстиями. Материал изготовления – сталь выбран не случайно. Это не просто материал, устойчивый к атмосферным воздействиям, это еще и напоминание об одном из ведущих мест Хаттингена в проивзодстве стали в этом регионе, и т.к. в материал добавлена медь, то она придает арт-объекту эффект ржавчины, создавая некую атмосферность и отсылая созерцателя во времена Средневековья.

Далеко не все жители Хаттингена были в восторге от такого прочтения исторических ворот Weiltor. В прессе появлялись статьи, характеризующие их как бесфантазийные стальные диски, имеющие „родных и двоюродных братьев“ повсеместно, как например на Центральном вокзале в Бохуме и не только. Но...искусство должно вызывать споры. На то оно и искусство. Добавлю лишь, что стоимость городских исторических ворот - 85.000 евро была оплачена спонсорами.

200 м отделяют Weiltor от

3. Heggertor.

Свое название эти ворота преположительно получили от живой изгороди ( die Hecke - (живая) изгородь), которой было окружено близлежащее имение. Heggertor – ворота с самой трагической судьбой. 1635 стал для них роковой датой. Именно здесь, после 10-дневной осады, шведское войско сломило сопротивление хаттингенцев и ворвалось в город. И даже в наши дни при строительных работах находили останки жертв этой кровопролитной осады.

Именно от Heggertor родилась идея восстановления исторических ворот города. И произошло это совершенно случайно. На эту идею в 1995 году буквально натолкнул арт-объект „Der Wächter“ („Сторож“) , выполненный чешским скульптором Яном Коблазом по случаю 600-летия Хаттингена.

В эти дни в Хаттингене проводилась персональная выставка скульптора, и первоначально „Der Wächter“ должен был стоять перед старой Ратушей, но потом, в связи со сложностью его траспортировки, было решено перенести его на Heggerstraße и установить в пешеходной зоне, как раз на том самом месте, где предположительно и находились одни из пяти ворот города – Heggertor. Если бы не этот вынужденный перенос памятника, то, возможно, и не возникла бы эта идея и не вдохновила бы она скульпторов на создание четырех остальных исторических городских ворот.

Стоимость каменного „сторожа“ – 30 000 ДМ финансировала Sparkasse. Инсталяция выполнена из песчаника, ее вес составляет 2 тонны, высота 3 м. Именно после установки der Wächter и начались споры и дебаты в прессе, так что этот каменный „сторож“, стоящий посреди пешеходной зоны, явился самым настоящим „камнем преткновения“ („Stein des Anstoßes“) во всех смыслах этого слова.

От Heggertor нужно пройти 245 м до

4. Holschentor

Holschentor в Cредние века служили лишь дополнительными воротами в город и были открыты только в летнее время.

По преданию они получили свое наименование по названию обуви крестьян, которые входили в эти ворота по полевым дорогам из окрестностей. И так как городские власти не хотели, чтобы крестьяне с их перемазанной глиной деревянными башмаками загрязняли город (загрязняли? Вспомните историю переулка Kuhgasse http://foren.germany.ru/showmessage.pl?Number=...

, то они должны были разуваться и оставлять свою обувь перед чертой города. Поэтому перед воротами, особенно в базарные дни, выстраивали целые шеренги из деревянных башмаков - "Holschen".

Но это всего лишь народное предание. Исследователи полагают, что исторически правильное происхождение названия ворот восходит либо к "Hof Holschen", крестьянскому подворью, который в те времена находились перед этими воротами, либо по название крестьянского двора "Holthausen", расположенное к востоку от Хаттингена.

Место, где когда-то находились бывшие Holschentor в 2010 году украсил своей совершенно необыкновенной фантазией шейцарский скульптор Урз Дикероф. Эта исталяция действительно нЕчто особенное, буквально сотканное из символов. Скульптор назвал свою работу „Engel ante Portas“ – „Ангелы у ворот“.

Старинную средневековую городскую стену штурмуют...серебрянные силуэты людей, животных. Кто это? Люди? Призраки? Или ангелы, небесные посланцы, сошедшие с небес и призваные охранять сказочный город? В заисимости от времени дня и освещения, этот арт-объект каждый раз играет новыми бликами и производит на прохожих поистине завораживающее впечатление.

Но если вернуться из грез в реальность, то этот арт-объект стоимостью 45 000 ДМ финансировали Фонд искусства, культуры и защиты архитектурных памятников (Stiftung für Kunst, Kultur und Denkmalpflege), а также Sparkasse. И это было действительно достойная инвистиция и потрясающее украшение города.

На расстоянии 125 м от Holschentor находятся исторические городские ворота Steinhagentor, в которые мы с вами войдем, но... только чуть позже...

Окончание главы № 6 следует

©

..........

Примечания

* Torheit - сумасбродство, глупость, безумие

Немецкий язык

Окончание главы № 6. Город пяти ворот или хаттингенские „сумасбродства“ („TORheit“),

а также, когда и почему немцев охватывет „Torschlusspanik“

Итак, в первой части главы № 6 мы с вами остановились около пятых и последних исторических ворот Хаттингена

5. Steinhagentor

В прежние времена эти ворота назывались "Steynhagens poerte". – (каменные ворота-изгородь) Предполагают, что они были так названы, так как находились на выступающем за пределы городской стены каменном возвышении, заросшем тернистым кустарником.

Steinhagentor были самыми значительными воротами для церковной епархии, так как они связывали город и церковь с крестьянским подворьем, южнее Хаттингена, а крестьяне этого подворья были прихожанами церкви Святого Георгия и одними из главных поставщиков товаров в церковь и на рынок Хаттингена.

За товары, провозимые через Steinhagentor, крестьяне и торговцы должны были платить таможенную пошлину. Но не все проезжающие в город были законопослушными торговцами. Некоторые пытались припрятать часть товара, уклониться от налога. Провинившихся приковывали к колодкам - своего рода позорному столбу,

дабы и другим потенциальным „контрабандистам“ неповадно было провозить беспошлинный товар. Вот с каких давних пор ковалась немецкая законопослушность.

Современное воплощение Steinhagentor в 2000 году осуществил немецкий скульптор Форе (Voré). Это, пожалуй, одна из самых атмосферных инсталяций исторических ворот Хаттингена, возвращающая созерцателя в Средневековье.

11 стальных полос алого цвета - образное изображение опускающейся решетки падающих ворот (das Fall-Tor), грозно занесены над „всяк сюда входящим“.

Такая конструкция ворот во времена Средневековья могла достаточно быстро преградить чужакам вход в город. Но...не только чужакам.

В Средние века, когда ровно в 21:00 час бил колокол церкви Святого Георгия, городские ворота на ночь закрывались. Те, кто не успел вернуться в город до тех пор, пока не стихал звук последнего удара колокола, вынуждены были оставаться на всю ночь под открытым небом по ту сторону крепостной стены, что означало для опоздавших ну если не верную гибель, то весьма вероятную. В Лейпциге вплоть до 1824 года опоздавшие должны были платить пошлину (Torgroschen), настолько велик был страх остаться за воротами. А в Хаттингене, чтобы напомнить горожанам о том, что ворота закрываются, звонарь бил в колокол немного дольше, чтобы запаздывающие поторопились и успели вернуться в город до закрытия городских ворот.

Рядом с инсталяцией падающих ворот вмонитрован в крепостную стену еще один своеобразный арт–объект, условно изображающий конечности - руки-ноги горожан, пытающихся протиснуться, проникнуть сквозь опускающиеся ворота в город.

Прошли века. Уже нет глубокого рва вокруг города, уже не охотятся в близлежащих лесах дикие звери и не промышляют ночными разбоями лихие люди, уже нет даже настоящих ворот в город. Но удары колокола церкви Святого Георгия неизменно на протяжение столетий (!!!) ровно в 21:00 традиционно напомнают горожанам о том, что ворота в город закрываются. А в языке с тех пор остался фразеологизм - "Torschlusspanik", который в Средние века имел самое прямое значение - страх опоздать, не успеть к закрытию городских ворот.

Итак, открываем фразеологический словарь.

Torschlusspanik – означает страх не успеть, опоздать к кому-то времени, дате, что-то пропустить.

Этот фразеологизм активно используется и по сегодняшний день, и его можно услышать повсюду. К примеру, Torschlusspanik охватывает студента, не успевающего к определенному сроку выполнить какую-то работу.

Сейчас молодые люди не особо спешат связывать себя узами брака, а еще совсем недавно, если молодому человеку (про девушку я и не говорю) было за 30, а он все еще был свободен и у него никак не получалось устроить свою личную жизнь, то друзья его успокаивали: "Jetzt nur keine Torschlusspanik!" То есть, только не нужно торопиться с выбором и принимать поспешное и необдуманное решение.

Не будем торопиться и мы...Хотя...вот так незаметно, не спеша мы с вами и обошли все исторические ворота древнего города Хаттингена и убедились, что это не просто арт-объекты, не просто памятники, это ворота между прошлым и настоящим, историческим средневековым Хаттингеном и сегодняшним современным городом

.

Ну а теперь мы с вами плавно переходим к окончанию нашего путешествия и отправляемся...

в Главу № 7, заключительную.

Поторопимся, но вот только...„nur keine Torschlusspanik!"

Окончание следует

©

Немецкий язык

Глава 7. Заключительная,

из которой читатель узнает о том,

какая связь между пивной и... церковью,

откуда в немецкий язык пришло выражение "Darauf müssen wir einen trinken!",

кто (или что) накренил башню церкви Святого Георгия,

но главное... при каком условии она выпрямится!

Вот мы с вами, любезные читатели, и замкнули магический круг и вернулись на то самое место, откуда началось наше путешествие по славному городу Хаттингену, и опять стоим на площади Untermarkt (нижний рынок) перед зданием старой ратуши.

И теперь мы осмотрим с вами то, что я оставила напоследок как самое интересное в старом городе.

Итак... Сочетаются ли для вас, добродетельные читатели, слова „церковь“ и „питейное заведение“? "Конечно же, нет", - недоуменно ответите вы и были бы, безусловно, правы, если бы не одно „но“: если бы мы с вами не находились в сказочном городке, где, как вы уже успели убедиться, возможно все.

Взгляните на колокольню ("Der Glockenturm") на противоположной стороне Untermarkt`a.

Представьте себе, что до 1688 года здесь находился... городской питейный дом ("Das Stadtweinhaus"), имевший очень большое значение для финансового расцвета города. Во времена Средневековья все производимое вино, как правило, предназначалось для нужд церкви. Привилегия свободной торговли вином ("Das Privileg des Weinzapfens") была получена Хаттингеном в 1406 году, в то самое время, когда вокруг города велось активное строительство городской стены, потому и питейный дом на Untermarkt`е был не просто заурядной пивной в обычном смысле этого слова. Он имел особенный статус. Это было место, где встречался торговый люд, обговаривались условия сделок, подписывались договоры купли-продажи, вступающие в законную силу только после того, как они скреплялись не только печатью, но и четвертью литра вина ("mit einem Viertel Wein"), распитого участниками сделки за ее успех. Местные источники предполагают, что именно от этой традиции, идущей из Хаттингена, произошло расхожее сегодня выражение: "Darauf müssen wir einen trinken!" („За это мы должны выпить!“) Что ж... каждый город живет собственными легендами.

В 1688 реформатская община Хаттингена арендовала зал питейного дома для богослужебных целей. Затем община, выкупив это здание, снесла его и на этом месте в 1737 году построила каменную церковь с башней - церковь Святого Иоанна ("die Johanniskirche"). Так питейное заведение и превратилось в богослужебное.

Улочки вокруг церкви плотно застраивались маленькими фахверковыми домами. Их заселяли лавочники и мастеровые, поэтому это место стали называть Крэмерсдорф – деревня лавочников („Krämersdorf“ – от слов „der Krämer“ - мелкий лавочник и „das Dorf“ – деревня, село)

При воздушной бомбардировке в марте 1945 года церковь Святого Йоханниса и близлежащие фахверковые дома были полностью уничтожены. Только церковная башня с сильно поврежденным куполом осталась. Здание церкви восстановить было уже невозможно, а башню решили реставрировать. Когда реставрационно-восстановительные работы близились к концу, банкир и предприниматель Хаттенгена Лео Готтвальд (Leo Gottwald) подарил башне колокол с музыкально-игровой установкой. Потому башня и стала называется "колокольней" („Der Glockenturm“) . А вот название улицы с тех пор так и не изменилась и называется так же, как и много столетий тому назад – Krämersdorf.

А теперь мы с вами опять пройдем сквозь арку старой ратуши

и выйдем на церковную площадь ("Kirchplatz") – сердце Хаттингена. Здесь в каждом камне на мостовой растеклось и застыло время, здесь, что ни шаг, то – история, что ни дом, то - судьба.

Начиная с IX века вплоть до 1813 года, площадь Kirchplatz использовалась как городское кладбище.

Затем захоронения по санитарно-гигиеническим соображениям перенесли к крепостной стене. Последняя могила была перенесена в 1848 году, но 26 надгробных камней старого кладбища вокруг церкви Святого Георгия сохранены по сегодняшний день. Старейший надгробный камень датирован 1617 годом.

Земля, на которой застраивалось кольцо из фахверковых домов, обрамляющих Kirchplatz, принадлежала церкви. Но налог на землю жители выплачивали не деньгами, не скотом, не зерном, а... пчелиным воском, из которого церковнослужители изготовливали свечи. С тех пор дома, расположенные на Kirchplatz, получили названия „восковые дома“ ("Wachszinshäuser" - „дома восковой пошлины").

Дома застраивались настолько тесно друг к другу, что, чтобы как-то пробраться-выйти на площадь, были надстроены пять узких железных проходов с решетками,

преграждающими свободно разгуливавающим домашним животным, и особенно свиньям, проход к церковной площади и, главное, к городскому кладбищу. Так как эти решетки напоминали жаровни для гриля, то они получили название "Röster". Такой вот средневековый юмор.

Ну а сегодняшний проезд на площадь стал возможен, только благодаря сносу одного из жилых домов.

Нескольких зданий на Kirchplatz заслуживают особенного внимания, так как они составляет настоящий букет из исторически значимых мест, буквально обволакивая площадь тончайшими флюидами старины.

В доме на Kirchplatz 6-8 в течение 330 лет (!!!) находилась аптека „Löwenapotheke“.

И только в 1982 (!!!) году она переехала на St.- Georg -Straße.

Здание Kirchplatz 15 стоит на месте бывшего Хаттингенского монетного двора. Здесь в XIII веке при графе Энгельберт фон дер Марк (Graf Engelbert von der Mark) начали чеканить монеты.

Несколько шагов, – и мы уже у здания бывшей школы. Латинская школа была учреждена в Хаттингине в 1400 году. В 1584 году она была преобразована в евангелическую лютеранскую школу. Здание школы было построено на Kirchplatz 17 в 1721 году.

Когда учеников стало больше и школа уже не вмещала всех желающих, то в ноябре 1824 рядом со старой школой построили новое, большее здание школы на Kirchplatz 19.

©

Немецкий язык

И, конечно же, наше внимание не может не привлечь двухметровая женская статуя из лучезарно-белого мрамора - Хаттингиа ("Hattingia") – символ города.

Аллегорическая женская фигура - символ Германии - излюбленная тема в творчестве немецких скульпторов, создававших монументы в память о воинах, павших в франко-прусской войне 1870-1871 гг.

Это и знаменитый памятник Германии - Нидервальд ("Niederwalddenkmal"), воздвигнутый в 1883 по проекту Иоганнеса Шиллинга (Johannes Schilling) над Рюдесхайм на Рейне (Rüdesheim am Rhein).

Это памятник „Германия“ ("Kriegerdenkmal Germania") в Виттене (Witten) по проекту архитектора Генриха Клутманна (Heinrich Klutmann), установленныйв 1877 году.

Это ныне не сохранившийся памятник Германии ("Germaniadenkmal") по проекту скульптора Роберта Хенце (Robert Henze), который украшал Дрезден (Dresden) в 1880 году, и ряд других.

Голову Хаттингии венчает пятиконечная корона - напоминание о пяти исторических воротах Хаттингена. Сама корона и форма зубцов напоминают крепостную стену города. На одной из сторон короны изображен герб Хаттингена – небесный покровитель города Святой Георгий, пронзающий мечом поверженного дракона.

В руках Хаттингия держит венок, и вот здесь мнения исследователей разделились: одни считают, что это лавровый венец – символ жертвенности – дань памяти павшим, другие, - что это венок из цветов бессмертника („der Immortellenkranz“) - символ непобедимости народа и бессмертия его подвига.

Всего несколько шагов отделяет Хаттингию от совершенно уникальной достопримечательности Хаттингена - церкви Святого Георгия.

У этой церкви непростая судьба. На ее долю пришлось немало испытаний и потерь. На протяжении своей долгой исторической жизни церковь Святого Георгия многократно перестраивалась. Ее предтеча строилась предположительно в VIII – IX веках и была ядром древнего поселения Хаттингена. Остатки, построенных в романском стиле, колон церкви были обнаружены при раскопках ее внутреннего помещения лишь в 1972 году. В 1200 году церковь основательно перестраивали, используя рурский песчаник. От романского здания церкви 13 века сегодня сохранилась лишь церковная башня. После разрушительных войн 1424 и 1429 годов, здание церкви сильно пострадало. При реконструкции церкви ее неф *

С эпохи Реформации церковь Святого Георгия становится главной церквью евангелической общины. С 17 века ее внутрення часть, согласно веянию времени, переоформляется в стиле барокко.

В 1807-1810 обветшалое строение церкви вновь основательно реставрируется. Все барочные элементы внутреннего оформления церкви удаляются, некоторые ниши, окна и проходы замуровываются, стены штукатурятся и окрашиваются в белый цвет. Внутренне убранство становится строгим и аскетичным.

В 1830 году в церкви устанавливается орган от органного мастера Христиана Роетцеля (Christian Roetzel).

А в 1950 году по проекту профессора Eдуарда Бишоффа (Eduard Bischoff) в оконные проемы встраиваются 10 витражей на 20 библейских сюжетов.

Нам не повезло. Когда мы после экскурсии решили осмотреть церковь, то там был перерыв. Наша группа не стала ждать, а мы с моей приятельницей задержались, чтобы все-таки попасть в церковь.

Мы вошли и... “Динь-динь-динь“... Зазвенели волшебные колокольчики, и смотрительница церкви или, назовем ее просто – добрая фея № 3, подошла к нам, излучая какую-то тихую радость и свет и рассказала нам часть из того, что я только что пересказала вам, любознательные читатели. Мы НЕ заказывали экскурсию, мы НЕ обращались к ней с вопросами, она, как и положено добрым феям, явилась именно в тот момент, когда кто-то в ней особенно нуждался.

Мы вышли из церкви просветленные, с глубоким пониманием того, что, несмотря на множество необратимых разрушений и потерь, церковь Святого Георгия с ее остатками романского и готического стилей остается одним из важнейших памятников культуры Хаттингена и вместе с уникальной застройкой церковной площади является абсолютно неповторимой и единственный в своём роде драгоценностью.

И конечно же... как апофеоз то, что привлекает взгляды и фотокамеры всех туристов и является не только излюбленным фотомотивом, но и, как принято говорить, визитной карточкой города... это...

но об этом мы поговорим в следующий раз.

Окончание следует

©
..........

Примечания

* https://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9D%D0%B5%D1%...

Немецкий язык

Окончание Главы 7, она же окончание „романа в пути“, из которой читатель наконец узнает: так в чем же кроется

Тайна скошенной башни церкви Святого Георгия

И в заключение как апофеоз то, что привлекает взгляды и фотокамеры всех туристов и является не только излюбленным фотомотивом, но и, как это принято говорить, визитной карточкой города, это башня церкви Святого Георгия (der Turm der St.-Georgs-Kirche).

Отчетливо скошенная на юго-запад, башня церкви Святого Георгия вызывает у большинства туристов неизменные ассоциации со знаменитой падающей Пизанской башней, хотя Пизанская башня просто самая известная, но далеко не единственная в своем роде.Только в Европе зарегистрированно около 90 падающих башен. Ну а „клуб“ подобных архитектурных сооружений в мире достаточно велик https://de.wikipedia.org/wiki/Liste_schiefer_T...

и у каждого из „членов этого клуба“ своя уникальная история, своя судьба.

Тайна скошенности башни церкви Святого Георгия неизменно вызывает споры и сомнения, всякий раз рождая новые версии, порой самые неожиданные.

Одна из них – назидательная, об ошибке некоего архитектора, который, понял это только тогда, когда работа была завершена. Не в силах пережить свой профессиональный позор, архитектор бросился с башни вниз, но Бог не дал ему впасть в грех, и несостоявшийся самоубийца благополучно приземлился на телегу с сеном.

Вторая версия - мистическая, рассказывающая об алчном архитекторе, вступившим в сделку с дьяволом и продавшем ему свой талант и душу.

Третья версия – сквалыжная, о мести обиженных плотников, которым горожане не заплатили обещанную сумму, и те в отместку, завершая свою работу, сознательно искривили шпиль башни.

Четвертая версия - строительная. Краевед Вилфрид Рутманн (Wilfried Ruthmann) выдвинул гипотезу, что дерево, используемое для постройки башни, были недостаточно просушено и при высыхании древесину, как говорят в народе, повело.

Пятая версия – архитектурная. Экскурсовод церкви Святого Георгия Гизела Нимке (Gisela Niemke) придерживается теории, что этот скос был изначально предусмотрен застройщиком для того, чтобы башня, в случае падения, упала бы не на уникальный церковный неф, а в противоположную сторону. Да и восстановительные работы в таком случае было бы проще проводить.

Юрген Уфуес (Jürgen Uphues) - представитель Ведомства по охране памятников (Denkmalbehörde), поддерживает и развивает эту теорию, полагая, что, так как острие башни было особо чувствительно к ветру, а острый шпиль мог бы быть подвержен удару молнии и, если бы он загорелся, то по тем временам не было никакой технической возможности тушить его на такой высоте, поэтому колокольня, составляющая 56,73 м в высоту (причем до 1807 года она была еще выше), строилась с соответствующим инженерным расчетом – с заведомо легким наклоном, чтобы в случае пожара, сильного ветра и пр. стихийных бедствий, горящая башня упала бы не на церковь, а в противоположную сторону. И эта гипотеза на сегодняшний день остается самой популярная среди исследователей и специалистов.

Шестая версия – волшебная, которая, конечно же, не могла не появиться в сказочном городке, и уводящая нас к верховному богу германо-скандинавской мифологии, известному издревле под именами Водан (Wodan), Вотан (Wotan), Один (Odin).

Я не буду подробно останавлиться на жизнеописании этого героического персонажа. Всем, кто изучал или просто интересовался историей немецкой литературы, хорошо известны деяния этого могучего и грозного бога, воина и волхва, предводителя воинства Дикой охоты и повелителя валькирий. Рассказы о его подвигах в Старшей и Младшей Эдах не менее увлекательны, чем история богов и героев древнегреческой мифологии.

Но опустимся с небес на землю Хаттингена. Местная легенда утверждает, что Водан - внук бури, верховный бог и прародитель всех германо-скандинавских богов, добывший и принесший в дар миру волшебный мед поэзии (das Diechtermet), восседал не только на троне - Хлидскьяльв (Hlidskialf ) в своем чертоге Вальхалла (Walhalla), где обитали души воинов, павших в бою, но у него, конечно же, именно неподалеку от Хаттингена была еще и "резиденция", названная его именем, – Воданталь (Wodantal) на вершине одного из холмов Hügelland, где-то между Nierenhof и Bredenscheid.

Там и восседал Водан, обозревая с высоты все миры людские и деяния мирские.

И изо дня в день приходилось ему наблюдать такую картину: когда на востоке всходило солнце, башня церкви Святого Георгия в Хаттингене, приветствуя дневное светило, в почтительном поклоне склонялась перед ним на восток. В полдень, когда солнце поднималось на свою наивысшую точку в небе, башня склонялась перед ним на юг, а вечером, когда солнце уходило за горизонт, башня, прощаясь очередным почтительным поклоном, склонялась в сторону запада.

И вот это зрелище – почитание башней солнца, которое Водан наблюдал изо дня в день, приводила его в неистовство. Он был разъярен тем, что башня своими учтивыми поклонами явно демонстрировала солнцу свое глубокое и неизменнное почтение, а также полное пренебрежение его величием, потому как она никогда, ни разу не склонила свой шпиль на юго-запад, к Воданталю, где восседал он - верховный владыка и отец богов и, снедаемый завистью, наблюдал за этим ежедневным ритуалом.

И тогда Водан, исполненный ревнивой ярости, порешил не допускать более такого пренебрежительного отношения какой-то церковной башни к нему - верховному владыке мира. И рассвирепев он наложил заклятие, что, если башня церкви Святого Георгия хотя бы еще один только раз склонится перед солнцем, то в это же самое мгновенье она застынет в этом поклоне невеки! И как только он произнес свое заклинание, башня церкви Святого Георгия, едва лишь попытавшись перед заходом солнца попрощаться с ним, не успев склониться на запад, навсегда застыла в поклоне на юго-запад. И так она обречена стоять веками в вечном и неизменом поклоне, в поклоне Водану.

Одна башня - много версий, а ее скошенность так и остается вечной и неразрешимой загадкой.

Между тем наше путешествие подходило к концу, но, как вы, внимательные читатели, уже успели заметить, в сказочном городе нас на каждом углу могут поджидать совершенно удивительные встречи и чудеса. Так и произошло. Когда экскурсия закончилась, наша группа расположилась в кафе на Kirchplatz,

а мы с двумя нашими участницами отправились в информационно-туристическое бюро взять буклеты и пр. информационный материал. И то ли мы сами заблудились в трех соснах, то ли злые тролли сыграли с нами злую шутку, как вдруг…“Динь-динь-динь“... Зазвенели волшебные кололокольчики, и некая незнакомая дама, назовем ее просто – добрая фея № 4 , которую мы, конечно же, НЕ случайно встретили на одной из узких улочек старого города, не просто объяснила нам, как пройти, а проводила нас в информационное бюро.

Это было очень приятно, но на этом наши волшебные приключения не закончились. Когда мы взяли буклеты и вышли из бюро, то... „Динь-динь-динь“... рядом с дверью стояла старушка... которой... ну не знаю... не меньше ста лет, это точно. Как там она там оказалась! Когда мы заходили в бюро, ее поблизости не было. И вдруг она откуда-то... нет, не пришла... она возникла! Такая благообразная старушка – божий одуванчик, стоит себе у входа, опираясь на Rollator, как будто именно нас и поджидает.

Она поздоровалась. Мы ответили. Она поинтересовалась, кто мы и откуда. Мы ответили. Тогда он с хитрым прищуром спросила: „А знаете ли вы, когда шпиль косой башни церкви Святого Георгия выпрямится?“ Мы удивленно приостановились: „Нет, не знаем“. Старушка прищурилась еще лукавее: „Когда в этой церкви будет венчаться хотя бы одна девственница“.

Честное слово, это не художественный вымысел. У меня и свидетели есть.

По закону жанра, я должна была бы сейчас написать: „сказала старушка и как будто растворилась в воздухе“. Но увы! Чего не было, того не было! Растворились мы, то есть присоединились к нашей группе, расположившейся за столиками в кафе на Kirchplatz, и я пожалела, что не догадалась сфотографировать эту НЕ случайно встреченную нами в лабиринтах „городка в табакерке“ старушку, назовем ее просто - добрая фея № 5 , и пусть она запомнится нам такой.

Казалось, на этой звенящей ноте я могла бы и закончить свой рассказ о славном городе Хаттингене, НО... какой же уважающий себя „роман в пути“ может обойтись без послесловия! Конечно же, нет! Итак...

Послесловие следует

©

Немецкий язык

Послесловие

Ну что же, любезные читатели, как бы ни было печально мне с вами расставаться, но...вот и подошло к концу наше путешествие, и вы читаете последнюю страницу моего стилизованного „романа в пути“.

Надеюсь, что вам это путешествие было приятным и небезынтересным.

К сожалению, я не рассказала вам еще очень и очень многого. Вы не узнали о средневековой системе водоснабжения - колодцах Хаттенгена, а также, почему улица Emschestraße прежде называлась "Am Kühlken" и почему в фахверковых домах на этой улице входные двери располагались так высоко над землей. Я не рассказала вам о таможенном доме (Das Zollhaus) - самом маленьком фахверковом доме в Хаттингене, о крестьянской усадьбе в городе (Ein Ackerbürgerhaus), о трех крепостях близ Хаттингена (Burg Isenberg, Burg Blankenstein и Haus Kemnade), об их истории и легендах и еще многое-многое другое, которое вам, если вы все же сюда приедете, еще предстоит открыть самим. И пусть это станет вашим личным открытием, вашей собственной сказкой. И я очень надеюсь, что путеводным клубком в ней вам послужит мой „роман в пути“, а также план города.

Спасибо всем, кто был со мной в этом путешествии.

Табакерка закрывается, но город, с его добрые феями и волшебниками, населяющими его, всегда ждет своих старых и новых гостей.

©

Немецкий язык