И БУДЕТ ГОЛГОФА, И БУДЕТ ФАВОР

Почему мы не спешим при каждой возможности в храм? Почему мы работаем в воскресные и праздничные дни? Мы что думаем: Бог нас все равно благословит, потому что Он есть любовь? Но, нарушая Божественные законы, мы удаляемся от Божественного света, и тогда все человеческие дела у нас уже с оттенком мрака...

Творчество обнаруживает состояние человеческого сердца. Каково сердце, таково и творчество. Каков человек, таково и сердце. Но если Церковь призвана преображать человека, то идет ли сам человек по этому открытому пути преображения? Живет с Богом?

Настоящая подлинная жизнь проходит только в пределах сердца. Только человек вечен. Всё остальное иллюзия. «Горе человеку, если он приобретет весь мир, а душу свою погубит» (см. Мф. 16: 26). Мы не имеем Божественного дара благодати. Мы не знаем, что это такое. И мы ее не взыскиваем. Не взыскиваем через преодоление себя. Ведь неслучайно нам говорится о горе Восхождения: гора Синай, гора Голгофа, гора Преображения. Все духовные события происходили на горе – необходим труд, подвиг. А мы от этого подвига уклоняемся. Пытаемся устранить все внешние сложности, чтобы нам было покомфортнее жить.

Христианин ответственно относится к своей жизни, он ответственно служит Богу и людям, он ответственен за каждое свое дело, слово, мысль. Он знает, что за всё, что он делает, думает, говорит, – за всё придется дать ответ Богу: «От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься» (Мф. 12: 37). Мы ответственны даже за каждый взгляд, который мы несем в этот мир. Если я делаю что-то доброе, это я не для кого-то, это я для себя делаю. Старцы говорят: хорошо ли человек что делает, плохо – всё для себя делает.

Свобода, с точки зрения церковной, - это величайшая ответственность за те дары, которые даровал мне Господь. Всякое противление Божественной заповеди носит умный характер. Я соглашаюсь с силами тьмы, удаляюсь от Света, и реализую тем самым в этом мире власть тьмы. Погружаясь во тьму, я оказываюсь там, где действуют демонические законы, и, следуя им и постоянно оправдывая себя, я всё более и более изгоняю из своего сердца Свет и оказываюсь не с Богом...

«В мире скорбни будете» (Ин. 16: 33). А от этой спасительной для нас, очищающей нас скорби мы постоянно и пытаемся ускользнуть. Всеми способами ее избегаем. Забывая, что эта боль – милость Божия, лишь обнаруживающая для меня же самого испорченность моего сердца. И я не только диагностировать должен: грешен этим, грешен тем... А встать на путь покаяния. Возопить: «Господи! Я настолько испорчен, что только Ты, Господи, можешь исправить меня. Исправь меня, Господи!» – вот это начало покаяния. Спастись – «человекам это невозможно, Богу же все возможно» (Мф. 19: 26).

Евангелие – это прожитая жизнь Христом Спасителем. Если я хочу быть спасен, я должен пройти этот же путь.

Что предлагается человеку, пребывающему на кресте? Обращаться к толпе, чтобы толпа облегчила мои страдания? Нет. Христос разве обращается к толпе? Нет. Он и нам показует, куда надо обратиться, – в свое сердце. Но и здесь мы нередко не чувствуем Бога: «Или, Или! лама савахфани? то есть: Боже Мой, Боже Мой! для чего Ты Меня оставил» (Мф. 27: 46), – это говорит Второй Адам от лица всего рода человеческого... Трудно? Да, очень трудно. Толпа негодует. Встречи с Отцом Небесным в сердце моем не произошло. Что же мне делать?

<<Терпением вашим спасайте души ваши» (Лк. 21: 19). Сколько же терпеть? Терпение должно иметь совершенное действие. Совершенное действие терпения – это смирение. От терпения до смирения – ой, какое расстояние. И его надо пройти. А то можно терпеть и не смириться – это катастрофа. Когда же человек смиряется по любви к Богу, оправдывая тех, кто причиняет ему боль, разрушается стена между Богом и человеком, и тогда Бог и человек соединяются в человеческом сердце.

Удивительная тайна начинает происходить: Бог преображает человека.
Вы – свет мира. Но свет постольку, поскольку он возжён Господом, – «не от мира сего». Он разделяет людей, оказывается, на тех, кто стремится к Свету, и тех, кто отвергает Свет, погружаясь во тьму.

Святой Иоанн Кронштадтский молился:
– Имя Тебе – Свет, просвети душу мою, омраченную житейскими страстями.

Бог нас избрал не только для того, чтобы быть верующими и спастись. Но и для того, чтобы следовать за Ним, – чтобы умножать Божественный свет здесь, на земле.

Исполнение Божественных заповедей предполагает только человеческое благо. От совершения заповедей Христовых умножается здесь, на земле, присутствие Божественного света.

«Не вы Меня избрали, а Я вас избрал» (Ин. 15: 16). Быть светом, быть солью.

– «Царство Мое не от мира сего», и Свет, который Я принес, не от мира сего, – говорит Господь. – Ты избран, – обращается к каждому христианину, – быть светом мира – вот и свети Божественной любовью. Покажи, как Я люблю каждого человека.

Архиепископ Костромской и Галичский Алексий (Фролов)

Православная энциклопедия ,,Элпис''